Кара Килема - Тени. Разум

– Да, все полицейские города уже спешат оштрафовать меня. Прямо землю трясет от… – хмыкнул Женя и повернулся, – топота…

«Русичка» выглядела лет на двадцать пять, не больше. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы по плечи, пухлые губы, а затянутый на поясе бежевый плащ демонстрировал очень-очень тонкую талию. Настоящее воплощение жениных эротических фантазий, а он нахамил ей.

– Вы в курсе, что девочке нет шестнадцати?

Женя хотел, проявив все свое обаяние, посмеяться и объяснить, что он ее брат, но мелкая противосина обняла его за талию и прижалась щекой к плечу.

– Вообще-то, шестнадцать мне исполнилось неделю назад, – то ли пошипела, то ли промурлыкала Юля.

– Замечательно, – хмуро буркнула «русичка», развернулась и, стуча высокими каблуками, пошла в школу.

Женя любовался на уходящие от него, возможно навсегда, стройные ноги и думал, куда бы лучше спрятать труп сестры.

Проводив учительницу взглядом, Юля и Женя побрели домой. Юле нужно было торопиться на репетицию, а Женя искренне хотел заняться чем-нибудь конструктивным. Он планировал вздремнуть и пошерстить по сети в поисках работы. То, что все вокруг считали своим долгом что-то вякнуть на эту тему, серьезно бесило, и ему из принципа хотелось продолжить болтаться без дела, но гроши с предыдущей шабашки растаяли, да и скучновато ничем не заниматься, поэтому Женя придумал коварный план: устроиться на работу втайне ото всех. Подходя к дому, он уже представлял, как с серьезным видом занимается чем-то значимым, пока окружающие думают, что он просто где-то гуляет. Женя уже собрался забить на пункт «вздремнуть» и сразу броситься искать работу, но в итоге все сложилось иначе, и он не дошел даже до квартиры.

Женя привык, что во снах существует порядок действий, некий сюжет, связывающий отдельные события в единую линию, и по отношению к даже совершенно нелогичному или абсурдному сновидению можно использовать слово «происходящее». Все сны, которые он помнил, были именно такими, но этот казался принципиально другим. Там не было происходящего, был лишь образ момента, бесконечно растянутый и зацикленный, как бы существующий вне времени.

Женя видел все из верхнего угла тускло освещенной общественной душевой. Прямо по ходу взгляда был темный дверной проем, в котором угадывались очертания стен коридора. Слева ряд кабинок, справа умывальники, все было отделано темно-бирюзовым кафелем. Или сам свет был бирюзовым, а кафель просто серым? Пол залила вода, что-то где-то капало и жужжали лампы. Это походило на изображение с камеры видеонаблюдения. Только камеры не было, в этом углу не было ни паука, ни другого насекомого, чьими глазами мог видеть Женя. Он знал – угол, откуда он смотрел свой сон, был совершенно пуст и его самого там не было, потому что он сам стоял внизу на мокром кафельном полу и смотрел в верхний угол, но не прямо на себя Смотрящего сон, а немного правее. Внешне он выглядел как наяву, только волосы на пару сантиметров длиннее и одет в незнакомую куртку.

Он просто стоял, уставившись под потолок и не моргая. Глаза казались черными из-за зрачков и тени от челки, рот чуть приоткрыт, гладкое лицо не выражало никаких эмоций. Он почти не двигался. Внезапно раздался короткий глухой хруст. Он несильно дернулся, как если бы вместо позвоночника была сухая ветка и невидимая рука переломила бы ее чуть пониже шеи. Дернулся и снова замер, словно ничего и не было.

– Ева… – в коридоре тихо, как шуршание жухлых листьев, прозвучало имя.

Он, стоящий на полу, перевел взгляд прямо на себя Смотрящего, словно знал что-то большее, и ушел…

По крайней мере, Жене Смотрящему сон показалось, что Женя Находящийся во сне ушел, а не остался пялиться в пустой угол. Точно он не мог сказать, потому что на этом моменте проснулся. За всю жизнь ему приходилось по-разному просыпаться: от ужаса, от логического завершения сна, от оргазмов, но впервые он проснулся от того, что нервничает.

На кухне злобно орала Юля. Потом раздался негодующий топот и хлопнула дверь. Что именно она орала, Женя спросонья не разобрал, да и не особо старался, ему было совершенно фиолетово, отчего бесится сестра на этот раз. Другой вопрос, на кого она так вдохновенно повысила голос? При всей чудаковатости привычки общаться с воображаемыми собеседниками у нее не наблюдалось.

Родители уехали отмокать в море, дома остались только он, сестра и мышонок Петя. Тем временем на кухне кто-то все же гремел посудой.