Сергей Ермаков - Чужие игрушки. Часть 2

– Ты ставил крестики на секретных изделиях?

– Да, я ставил.

Этот мне так угрюмо говорит:

– Значит сознаешься? Это правильно. Выходит, не зря тебе Хромом терроризм вменяли.

Ну я смотрю на следователя, молчу, поскольку предыдущий опыт мне говорит, молчи, целее будешь.

Сижу смотрю молча на следователя, помня, что любое, неосторожно сказанное слово только усугубляет приговор.

Следователь копается в бумагах на столе:

– Значит это из-за тебя приемочная комиссия погибла. Теперь это тебе с рук не сойдет

Ну я не выдержал и говорю:

– А причем здесь, крестики, которые я ставил и гибель приемочной комиссии?

– А, притом, что на испытание была представлено изделие с твоим крестиком. Спрашивается, почему именно это изделие оказалось неисправным и привело к аварии и гибели комиссии?

– Потому, что эти изделия требовали доработки и их я пометил как требующие доработки.

– А, в ваше авторское свидетельство на изобретении соответствует этой доработке?

– Какое мое изобретение?

А он мне:

– Ты, Хромов, дураком-то не прикидывайся. Вот об этом свидетельстве речь.

Показывает мне описание. Читаю, а это уже другое изобретение, не то которое я уже видел. Прочитал. Оказывается, позаимствовал мой куратор мои идеи двухмесячной давности. Смотрю я авторство, а моей фамилии там нет. Ну я следователю и говорю:

– Нет не соответствует это описание сделано без учета выполненных доработок. Только не мое это изобретение. Нет моей фамилии в списке авторов.

А это похоже для следователя стало неожиданностью. Смотрит он авторское свидетельство и говорит:

– Ах вот как? Действительно, зато фамилия вашего куратора на нем значится. А он утверждал, что это ваша работа.

Задумался следак, а потом спрашивает:

– А, вы предупредили вашего руководителя, что изделия требуют доработки?

Я головой мотаю:

– Виноват, не успел его предупредить, в карцер попал.

– А, что за доработка требовалась изделию?

Ну я ему:

– Чертеж на доработку лежит в экспериментальной мастерской, на чертеже сверху надпись – «внести изменение в изделия помеченные меловым крестом».

А, следователь так глаз прищурил и говорит:

– А, не могли вы сказать на очной ставке с вашим руководителем, что предупреждали его о доработке?

А, я ему:

– Но я же его не предупреждал. Это же будет ложь.

Посмотрел он на меня с сожалением и говорит:

– Ничего ты так Хромов и не понял.

Потом как заорет:

– Ты понимаешь идиот, что тебе хана. Если ты его не предупредил о доработках, тебя точно расстрел грозит.

– Ну расстреляют, значит расстреляют, когда-нибудь это должно случиться.

А он мне:

– Ну, ты идиот. Ничему тебя жизнь не научила. Дай показания на своего капитана, и все. Больше ничего не надо. Ты только подпиши протокол допроса, и я буду ходатайствовать о твоей реабилитации.

А я ему:

– Я такие показания давать не буду и подписывать тоже ничего не буду.

– Федор Петрович, так он что, все-таки понял, что ты прав, а сынок нашего комиссара гад?

– Ну, а т ы думаешь, там одни дураки были. Конечно догадался.

– Так чего ты на этого гада показания не дал? Посадили бы его, туда ему и дорога.

– Э, Витя, многие поддавались на эту уловку. Думали, что правду знают, и настоящих врагов народа на чистую воду выведут. А потом им предлагали уже вражескую шпионскую сеть раскрыть. Видел я таких на очных ставках. Скольких они за собой честных людей на дно утащили.

– Что все так безнадежно?

– Знаешь, лучше и не начинать в эти игры играть. Если бы даже это правда была, я бы все равно не подписал этих показаний. Увяз у птички коготок, и птичке конец. Так вот. Через неделю снова мне конвойный командует:

– С вещами на выход.

Иду думаю, это уж точно особое совещание. Размышляю, что мне дадут – расстрел или снова этап. Заводят меня, смотрю, никакого особого совещания, опять меня следователь ждет. Сидит подписывает какую-то бумагу. Протягивает мне. Читаю, освобождение и предписание на поселение в соответствии со статьей УК. Спрашиваю следователя:

– А не могли бы вы мне посодействовать попасть на фронт?

А он мне:

– Ты же, Хромов, не захотел мне посодействовать разоблачить врага, значит и я тебе не буду. Странные вы люди, враги народа. Все у вас не как у людей. Ты знаешь Хромов, что все чертежи в архиве по вашему секретному изделию подписаны твоим капитаном? Твоей подписи на чертежах, кроме того чертежа, что нашли в экспериментальной мастерской больше нигде нет.