Кэтти Райх - Смерть дня

Ламанш снова протянул жетон, полицейский рассмотрел его.

– Un instant, Docteur, s’il vous plait [13], – проговорил коп, подняв руку в перчатке.

Позвал одного из пожарных, сказал ему что-то и указал на голову Ламанша. Через секунду мы получили каски и маски. Первые надели, последние повесили на руку.

– Attention! [14] – крикнул полицейский.

Потом отошел в сторону, пропуская нас. О да. Я буду осторожной.

Передняя дверь распахнута настежь. Когда мы переступили порог и оказались вне солнечного света, температура упала градусов на двадцать. Воздух внутри пах сыростью, горелым деревом, расплавившимся пластиком и материей. Все покрывала темная липкая сажа.

На второй этаж вела лестница, слева и справа зияло пустотой то, что когда-то было гостиной и столовой. Остатки кухни располагались сзади.

Я и раньше бывала на пожарищах, но мало видела настолько разгромленные здания. Повсюду обуглившиеся доски, словно обломки кораблекрушения. Они перекрещивались на замысловатом стуле и каркасе дивана, прислонялись к лестнице, подпирали стенки и двери. Остатки мебели лежали черными грудами. Со стен и потолка свисали провода, трубы изгибались внутрь. Оконные рамы, лестничные перила, подоконники – все заткано черным ледяным кружевом.

Дом кишел людьми в касках, они разговаривали, что-то замеряли, фотографировали и записывали на камеру, собирали улики, царапали в блокнотах. Я узнала двух специалистов по поджогам из нашей лаборатории. Они держали измерительную ленту, один сидел на корточках в заданном месте, другой разматывал ленту, записывая данные каждые несколько метров.

Ламанш заметил члена следственной команды и начал пробиваться к нему. Я последовала за начальником, осторожно пробираясь между перекрученными металлическими стеллажами, разбитым стеклом и чем-то по виду напоминавшим скомканный красный спальный мешок, чье содержимое изверглось на поверхность, точно лава.

Следователь оказался очень толстым и очень красным. Он слегка выпрямился, когда увидел нас, выдохнул облачко пара, выпятил нижнюю губу и обвел вывернутой наизнанку перчаткой окружающую нас разруху.

– Значит, господин Юбер, два трупа?

Ламанш и Юбер представляли две противоположности по телосложению, как контрастные оттенки в палитре. Патолог – высокий и поджарый, с вытянутым лицом, напоминавшим морду ищейки. Следователь – круглый во всех смыслах слова. Я видела Юбера в горизонтали, а Ламанша в вертикали.

Юбер кивнул, и три подбородка заволновались над шарфом.

– Наверху.

– Еще кто-нибудь?

– Пока нет, но мы еще не закончили нижний уровень. Пожар был гораздо сильнее в задней части дома. Возможно, что-то взорвалось в комнате рядом с кухней. Там выгорело все, пол провалился вниз.

– Видели тела?

– Нет еще. Жду допуска наверх. Начальник пожарной команды хочет убедиться, что там безопасно.

Я разделяла опасения начальника.

Мы молча стояли, разглядывая пожарище. Прошло время. Я шевелила пальцами рук и ног, пытаясь прогнать холод. Наконец по лестнице спустились трое пожарных. Они были в касках и защитных масках и выглядели так, будто искали химическое оружие.

– Все нормально, – объявил последний пожарный, расстегивая и снимая маску. – Теперь можете подниматься. Только смотрите, куда ступаете, и не снимайте каски. Чертов потолок может обрушиться. Пол в порядке.

Пожарный пошел к двери, потом обернулся:

– Они в комнате слева.

Мы с Юбером и Ламаншем осторожно поднялись наверх, под ногами скрипели осколки стекла и обугленных камней. У меня уже образовался ледяной ком в животе и появилось ощущение пустоты в груди. Несмотря на свою профессию, я так и не могу привыкнуть к виду насильственной смерти.

Наверху одна дверь вела налево, другая – направо, прямо находилась ванная. Хотя по сравнению с первым этажом дыма было много, вещи здесь остались почти нетронутыми.

Слева в дверном проеме виднелись стул, шкаф и край двухъярусной кровати. На последней – ноги. Мы с Ламаншем зашли в комнату слева, Юбер завернул в правую дверь.

Задняя стена обгорела наполовину, кое-где в цветастых обоях зияли мелкие дыры. Балки превратились в черный уголь, поверхность стала грубой и пузырчатой, как кожа крокодила. "Аллигаторная" – напишут специалисты по пожарам. Обугленные и замерзшие обломки под ногами, все покрыто сажей.

Ламанш медленно огляделся, потом вытащил из кармана крошечный диктофон. Назвал дату, время и место и начал описывать жертв.