Кэтти Райх - Смерть дня

Райан присоединился:

– Неплохо, если ты одинокая Карга.

Гарри захихикала.

– Да, но я не хочу когда-нибудь превратиться в старую Каргу.

– Готово. Пойдем отсюда.

Я взяла куртку.

– Бержерон сказал, есть результаты, – проговорил Райан.

Я остановилась и посмотрела на него. Он посерьезнел.

– Симоне?

Он кивнул.

– Что-нибудь о телах наверху?

– Бержерон думает, они тоже из Европы. Или по крайней мере там им сверлили и пломбировали зубы. Есть какое-то различие в технике. Интерпол ведет поиск в Бельгии, из-за Симоне, но пока там ничего. У пожилой дамы нет семьи, так что здесь тупик. Королевская конная полиция не нашла никаких зацепок в Канаде. То же в Национальном центре картографической информации США. В Штатах ничего.

– Рогипнол достать здесь сложно, а те двое накачались им под завязку. Связь с Европой может объяснить появление наркотика.

– Может.

– Ламанш говорит, в телах из сарая нет ни алкоголя, ни наркотиков. А Симоне слишком обгорела для анализа.

Райан все знал. Я раздумывала вслух.

– Боже, Райан, прошла неделя, а мы все еще никого не опознали.

– Ага.

Он улыбнулся Гарри, та внимательно прислушивалась. Их флирт уже начал действовать мне на нервы.

– Ты не нашел улик в доме?

– Ты, наверное, слышала о небольшой заварушке на Уэст-Айленд, во вторник? "Рок-машина" спустила собак на двух "Ангелов ада". "Ангелы" открыли ответный огонь и оставили после себя одного убитого и трех тяжело раненных "машинистов". Так что мне работы хватало.

– Патриция Симоне получила пулю в лоб.

– А байкеры подстрелили двенадцатилетнего ребенка, который шел на тренировку по хоккею.

– О Боже. Слушай, я не говорю, что ты тянешь резину, но кто-то должен был хватиться этих людей. Речь идет о целой семье, черт возьми. Плюс еще двое. В доме должны быть какие-то улики.

– Специалисты вынесли оттуда сорок семь коробок всякого хлама. Мы просматриваем его, но пока без толку. Ни писем. Ни чеков. Ни фотографий. Ни списков покупок. Ни записных книжек с адресами. Счета за телефон и вывоз мусора оплачивала Симоне. Печное топливо привозили раз в год, она платила заранее. Мы не нашли никого, кто бы заходил в дом, после того как его сняла Симоне.

– А налог на собственность?

– Гильон. Платил официальным чеком компании "Ситикорп" из Нью-Йорка.

– Оружие нашли? – спросила я.

– Нет.

– Значит, самоубийство не проходит.

– Да. И вряд ли бабуля пришила всю семейку.

– Вы проверили адрес?

– Ничего. Туда ни разу не вызывали полицию.

– Записи телефонных звонков?

– На подходе.

– А что машины? Разве их не регистрировали?

– Обе на Гильона. На адрес в Сен-Жовите. Он же платил по страховке.

– У Симоне есть водительские права?

– Да, бельгийские. Чистые.

– Медицинская страховка?

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Ничего.

– Кто обслуживал машины?

– Похоже, Симоне ездила в город на станцию. Описание совпадает. Она платила наличными.

– А дом? Женщина пожилого возраста не может сама заниматься ремонтом.

– Там явно жили еще люди. Соседи говорят, пара с детьми появилась несколько месяцев назад. Они видели, как подъезжали и другие автомобили. Иногда в больших количествах.

– Может, она взяла квартирантов?

Мы повернулись к Гарри.

– Ну, знаете, сдавала комнаты?

Мы с Райаном дали ей продолжить.

– Проверьте объявления в газетах. Или на церквях.

– Кажется, она не ходила в церковь.

– Может, она распространяла наркотики. Вместе с тем парнем, Гильоном. Вот почему ее убили. Вот почему нет никаких свидетельств.

Глаза моей сестры расширились от возбуждения. Гарри увлеклась.

– Может, она пряталась.

– Кто такой Гильон? – спросила я.

– Ни здесь, ни там записей в полиции нет. Бельгийские копы им уже занимаются. Парень жил сам по себе, никто о нем ничего не знает.

– Как и о старушке.

Мы с Райаном уставились на Гарри. Неплохое замечание. Заверещал телефон, показывая, что линии переключили на вечерний режим работы. Райан посмотрел на часы.

– Ну, надеюсь увидеть вас обеих вечером.

– И не надейся. Мне надо закончить отчет по Николе.

Гарри открыла рот, но, заметив мой взгляд, промолчала.

– Все равно спасибо, Райан.

– Enchante [25], – сказал он Гарри, потом повернулся и вышел в коридор.

– Красавчик ковбой.

– Даже и не думай, Гарри. В его черной записной книжечке больше имен, чем на желтых страницах Омахи.

– Просто смотрю, дорогая. Это еще не запрещено.

Хотя было еще пять часов, уже сгустились глубокие сумерки. Фары и уличные фонари светили сквозь падающий снег. Я открыла и завела машину, потом несколько минут чистила окна и ветровое стекло, пока Гарри искала подходящую радиостанцию. Когда я забралась внутрь, мое обычное "Вермонт паблик радио" сменила местная рок-станция.