Майкл Корита - Добро пожаловать в ад

Я покачал головой.

— Возможно, я неясно выразился, — будничным тоном объяснил я. — Дело, которое нам необходимо обсудить… Словом, речь идет о таких вещах, которые очень интересуют копов. Поэтому, пронюхав, что я его ищу, полиция, возможно, захочет вмешаться. Дойдет до Тора, выяснится, что докучливого любопытства вполне можно было избежать, просто вы, парни, не захотели мне помочь. И что тогда? Не думаю, что Тору это понравится.

— Так иди в полицию, скажи им, пусть попробуют меня потрясти! А сейчас вали отсюда! И чтобы духу твоего тут больше не было! А то вломились сюда и еще угрожают — можно подумать, вы тут кого-то знаете! Да не фига вы никого тут не знаете!

— Может, спросите Тора, так ли это? — любезно предложил я.

— Разбежался! Еще чего захотел!

Он двинулся к нам, подошел вплотную и медленно втиснулся между нами, намеренно задев плечом Джо. По лицу Джо пробежала судорога боли, он закусил губу, чтобы не выдать себя. Однако от моего внимания не ускользнула легкая испарина, выступившая у него на лбу, впрочем, русский, кажется, тоже это заметил. Он встал перед Джо — лицо его приходилось Джо на уровне подбородка — и противно ухмыльнулся.

— Больно, что ли? — А потом приподнялся на цыпочках, взмахнул рукой и нанес короткий, рубящий удар ребром ладони, умудрившись попасть точно по еще не зажившему плечу Джо. Все произошло настолько быстро, что никто из нас не успел среагировать. Джо, зарычав от боли, отшатнулся и невольно сделал несколько шагов назад, а русский расхохотался.

— Впредь подумаешь, прежде чем вламываться сюда со своим старикашкой да еще командовать, что мне делать, а что нет! — презрительно бросил он.

Договорить он не успел — я размахнулся и врезал ему в челюсть. Краем уха я услышал скрип, который издали проехавшие по полу ножки стульев, когда его приятели вскочили на ноги, но сейчас мне было на них наплевать. Тот, что ударил Джо, держался неплохо — во всяком случае, мой удар его явно не обескуражил, потому что он лишь тряхнул головой и ринулся на меня. Я встретил его, выставив перед собой правый локоть, да еще резко развернулся, чтобы вложить в удар больше силы — типичный бейсбольный мах слева. Мой локоть пришелся ему в угол рта, и я почувствовал, как его зубы ударились о мою кость, а потом резкую боль. Зубы у него были острые, как у волка. Словно наткнувшись на невидимую стену, он споткнулся и упал. Воспользовавшись секундной передышкой, я отскочил назад и выхватил из кобуры «глок» — как раз вовремя, потому что прямо на меня, по-бычьи опустив голову, мчался тот самый тип, что до этого сидел к нам спиной. Он уже был совсем рядом, когда я направил на него пистолет, дуло которого оказалось в каком-нибудь полуметре от его лица.

Остальные двое тоже были на ногах, тип с раздвоенным подбородком вскинул над головой стул, на котором за минуту до этого сидел, и сейчас держал его за ножку, видимо, собираясь швырнуть его в нас. Джо успел выхватить пистолет. На мгновение в комнате повисла тишина. Русские глянули на мой пистолет, потом оценили пистолет в руке Джо — после этого стул упал на пол, и оба они слегка попятились. Я сообразил, что они не вооружены — если бы хоть у одного из них было оружие, он бы уже успел достать его, и нашему шоу быстро пришел бы конец.

— Возможно, парни, вы просто не поняли, когда я сказал, что это важно, — невозмутимо проговорил я. — Между прочим, и для Тора тоже. Мы сейчас уйдем. А когда за нами закроется дверь, валяйте, звоните своему боссу, мы не против. Только не забудьте сказать Белову, что один из его тупоумных хмырей сегодня был так глуп, что сначала оскорбил, а потом ударил человека по имени Джо Притчард, — и посмотрите, как ему это понравится.

Оба молчали. Мне это не слишком понравилось — в глазах у них горела неистовая злоба, та злоба, что охватывает подобных любителей помахать кулаками, когда они получают по зубам. По их лицам было ясно, что оба не скоро это забудут.

— Ну а теперь, — терпеливо продолжал я, — спрашиваю еще раз: где я могу найти Тора?

Ответом снова было молчание. Тот, что лежал на полу, мой приятель со сломанным носом, кое-как поднялся на ноги. Из угла разбитого рта струилась кровь. Он поднял руку, утер кровь, потом осторожно большим пальцем попробовал зуб — не качается ли. На свою руку я старался не смотреть, однако чувствовал, что весь локоть у меня влажный от крови. Предплечье дергала боль, кровь текла вниз, по запястью, — это был памятный сувенир, оставленный мне его острыми, как у волка, зубами.