Эл Ригби - Ночь за нашими спинами

Мне на голову сели три бабочки. К ним летит четвертая. Яркая. Большая.

– Когда я рассказала об этом Гамильтону и шефу, они велели украсть диски. Забавно… Дмитрий был уверен, что Хан не отдаст их, и ужасно удивился, когда тот расстался с ними в обмен на относительную свободу. Мы посмотрели записи, прежде чем отдать их, и узнали, что за раса напала на Некберру.

Элм прижимает руку к горлу и опускает глаза. Большая бабочка летает прямо передо мной, и, рассмотрев ее, я ощущаю тошноту.

Это павлиний глаз .

– Кто они? Они… чудовища?

Бабочка садится мне на плечо, за ней – вторая. Их маленькие лапки щекочут меня.

– Они родом с небольшой планеты Кхарганд. Огнепоклонники. Воины. Сначала они воевали племенами, потом общинами, потом государствами. Когда раса эволюционировала до более высокого уровня и были изобретены космические корабли, они стали воевать с другими планетами. Кхаргандцы не брали пленных, не грабили, не захватывали территорий. Просто любили убивать. А еще больше – сжигать. Некберра стала лишь одной из множества уничтоженных планет, не первой и не последней. Для них она была жертвой Великого Пепла.

Пепла…

Я поднимаю руку, бабочка садится мне на палец. Ее крылья дрожат.

– К тому времени, как началось расследование ОДРЦ и первая флотилия достигла Кхарганда, эта планета ничем не отличалась от других. Если там и был какой-нибудь бог, он давно покинул те места. Космические войны снова сменились локальными, враждующие страны испепелили друг друга. Живых не нашли, остались лишь некоторые сведения о расе: по физиологии они были близки к людям, но некоторые из них умели летать. Крылья не были частью их анатомии, а материализовались у отдельных представителей популяции. Большинство также могли управлять огнем. Длинные когти. Светящиеся золотым глаза. Хороший слух, хорошее зрение. И… все были рыжие. Как ты.

Элм не видит, что я застыла в ужасе. Крылья бабочки подрагивают. Дрогнуло и что-то у меня внутри. Сердце?

– Родители отослали тебя с планеты в капсульном корабле в надежде, что тебя найдут. Тебя отыскал Ван. Он принес тебя в приют, дал имя, хотя ничего не знал о твоем происхождении. Теперь ты… это ты. Пепел. Мой… король Артур.

Она замолкает и смотрит на меня – только что уничтоженную и еще стоящую по какому-то недоразумению на ногах. Вдыхаемый воздух словно заполнился битым бутылочным стеклом, я не могу проталкивать его в… легкие? А есть ли у меня легкие? Я вдруг замечаю, что сжимаю кулак и давлю в нем чертову рыжую бабочку. А по полу снова ползут полчища черных жуков.

– ОДРЦ покинула нас. Гамильтон получил пост. Тогда, в знак того, что ничего уже не будет как раньше, он подарил мне красные цветы. Хана амнистировали, и мы договорились молчать. И мы молчим до сих. Эшри… Я хотела, чтобы так и продолжалось, я хотела уйти и не смогла. Но когда появился Джон, и особенно в последнее время, когда ты, кажется…

– Заткнись.

Я опускаю руку, стряхиваю раздавленное мохнатое тельце. Делаю шаг, и разлетаются остальные бабочки. Одна за другой они устремляются в темноту.

– Он… знает, да?

Я удивляюсь звучанию своих собственных слов. Элмайра грустно улыбается:

– Ты думаешь, он не узнал бы кхаргандку? О н сразу понял. Анна тоже. Но они тебя…

– Тварь.

Я замечаю в своей перепачканной пыльцой правой руке металлическую биту. Когда я вынула ее из крепления? Когда я успела нагреть ее и напитать пламенем? Я подхожу к Элмайре, и под моими подошвами хрустят жуки. Она не пытается защититься. Темные пряди опять закрывают ее лицо.

– Одним ударом. Пожалуйста…

Я очень хочу размозжить череп этой дряни. Предательнице. Лживой девчонке с Земли…

Моей лучшей подруге, которая пыталась спасти меня от моего прошлого. Моему Мерлину . Ушедшему ради меня в другой замок.

– Элмайра…

Бита с грохотом падает у меня из рук, и жуки разбегаются. Я опускаюсь на колени и быстро обнимаю Элм, снова ощутив холод. Но теперь я точно знаю: она не мертва. Просто… околдована. Ждет моей помощи. Ждет, что я разорву круг, в который она сама, моя глупая девочка, загнала себя. Я отстраняюсь и снова всматриваюсь в ее бледное лицо.

– Я люблю тебя. Слышишь?

По ее щекам текут черные от туши слезы, да и я плачу. Элм поднимает левую руку и кладет ее мне на плечо, при этом из рукава вылетают несколько светлячков. Золотые. Крошечные. И я точно знаю – последние.

– Огонечек…

Я качаю головой.

– Довольно соплей. Обсудим все за кофе.