Микаэль Юрт - Немая девочка

– Он здесь был.

Все трое подошли к Фабиану, сидевшему перед четким отпечатком подошвы на земле.

– Кто?

– Тот, у кого размер ноги сорок четыре.

У Урсулы начала болеть голова. Вопреки предписаниям врачей, она сосредоточенно просидела за компьютером несколько часов. Но, несмотря на усиливающуюся боль, ей хотелось продолжать. Хотя полученный от Билли материал был далеко не из легких, возможность сосредоточиться на чем-нибудь, кроме самой себя, приносила желанное ощущение свободы. Жуткое преступление. Уничтожена семья. Человеком, способным нажимать на курок и смотреть, как разрывает на части детей. Таков был ее главный вывод о характере убийцы.

Хладнокровие.

Фотографии не указывали ни на ярость, ни на какой-либо другой мотив, кроме желания просто убить. Все вещи на своих местах, ничто не указывает на поиски денег и ценных вещей. Ничего не сделано с телами после смерти.

Одна ледяная методичность.

Поражало и то, как быстро все, вероятно, произошло. Мать умерла сразу, мальчик на кухне даже не поднялся со стула, отец не успел спуститься с лестницы. Среагировать успел, похоже, только младший сын, Фред, который пробежал из гостиной через кухню на второй этаж и попытался спрятаться в гардеробе.

Что-то в этом не давало Урсуле покоя.

Время, так быстро промелькнувшее для остальных членов семьи, казалось, шло для Фреда в другом темпе.

Она встала и пошла на кухню. Достала две таблетки парацетамола и налила стакан холодной воды. Выпила таблетки. Глубоко подышала.

Что же не сходится?

Она снова уселась за компьютер.

В полицейском отчете делался вывод, что отец не успел спуститься потому, что помогал Фреду прятаться. На это он потратил последнюю минуту жизни. Потом на пути к лестнице встретился с убийцей. Вполне возможное развитие событий.

Но все равно что-то не сходится.

Преступник звонит в дверь. Мама Карин открывает. Умирает. Восьмилетний мальчик на кухне. Умирает. К этому времени убийца должен был видеть бегущего через кухню младшего мальчика. Почему он не застрелил его там и тогда? Мальчик мог пробежать только прямо перед ним. Потребовалось перезарядить ружье?

Урсула проверяла: полностью заряженный дробовик Benelli Supernova может содержать четыре патрона плюс один в канале ствола. Человек, который демонстрирует такое хладнокровие, как этот убийца, должен был обстоятельно подготовиться и прийти с полностью заряженным оружием. Любые другие варианты казались странными. Тогда у него оставалось минимум два выстрела. Он ни разу не промахивался – это на сто процентов установило техническое обследование. В доме не было произведено ни единого выстрела, не попавшего в цель.

Он действовал хладнокровно, сосредоточенно.

Хотел быть уверенным.

Хотел стрелять в них с близкого расстояния. Это его явно устраивало.

И вот он видит на кухне мальчика. Видит, как тот убегает на второй этаж. Возможно, зовет отца.

Он дает мальчику убежать. Знает, что все равно настигнет его наверху.

Урсула кликнула на снимки кровавых следов ног. Они вели к лестнице, становились слабее и полностью исчезали перед первой ступенькой. Там мальчик бежал изо всех сил.

Господи, как он, должно быть, бежал.

Она снова посмотрела на фотографии следов. Маленькие отпечатки в крови на полу.

Тут она увидела это. То, что искала.

То, что не сходилось.

Мальчик вообще никуда не бежал.

Фабиан поднял отпечаток ботинка, сделанный при помощи гипсовой заливки.

Все собрались возле минивэна для быстрого совещания. Эрик стоял рядом с Фредрикой и выглядел бледным.

Те же ботинки.

Износ переднего рельефного узора с левой стороны абсолютно тот же.

Тут и обсуждать нечего. Случайность исключена.

Два места преступления.

Те же ботинки.

Тот же убийца.

Секунду все молчали от сознания серьезности произошедшего: убийца опять нанес удар.

– Билли, узнай марку и модель, а когда узнаешь, мы общими усилиями постараемся найти, где они продавались, – нарушил молчание Торкель.

Ванья смотрела в сторону собачьего вольера, где по-прежнему сидел Седер, привалившись к грубо обструганной стенке, и подытоживала, в основном, для самой себя.

– Седера, по всей видимости, застрелили из оружия, которое, по его словам, было украдено, буквально через час после того, как мы его отпустили.

– Как много народу знало о том, что мы его отпустили? – быстро вставил Билли.

– К сожалению, слишком много, – со вздохом произнес Торкель. – Целый ряд журналистов видел, как он ехал, а полчаса спустя прокурор сообщила об этом в интервью по радио.