Микаэль Юрт - Немая девочка

– За последние дни вы, вероятно, не особенно много виделись, – продолжил Торкель.

– Да, Эрику крепко досталось. – Пийя накрыла рукой руку мужа. – Он совсем недавно получил должность, и это пока его самое крупное дело.

Эрик почувствовал, что должен что-нибудь сказать. Иначе казалось, будто ему двенадцать лет и родители переговариваются через его голову.

– И худшее, – выдавил он. – Но я убежден, что мы его раскроем.

– Вы тоже так думаете? – спросила Пийя, обращаясь к Торкелю. В ее голосе звучало неподдельное беспокойство.

– Подобные дела всегда требуют больше времени, чем хотелось бы. Но да, я тоже убежден в том, что мы найдем виновного. Кроме того, прошло всего два дня с тех пор, как их застрелили.

Пийя кивнула, но удовлетворилась не полностью.

– Я это знаю, а сколько времени у вас обычно занимает раскрытие чего-нибудь подобного, и какой у вас процент раскрываемости?

– Простите? – откладывая нож и вилку, переспросил Торкель и встретился с Пийей взглядом.

– Я должна выступить с заявлением, с одной стороны, о том, что мы собираемся организовать поминальное собрание и демонстрацию против насилия, а с другой, о том, что мы обратились к вам за помощью, чтобы показать, насколько серьезно мы к этому относимся, – объяснила Пийя, незамедлительно переходя на более официальный тон. – Но при этом было бы хорошо, если бы я могла сказать, чего гражданам следует ожидать.

– Они могут ожидать, что мы приложим все усилия, – ответил Торкель. – Как всегда.

– Естественно, но сколько времени нечто подобное обычно занимает?

Торкель пожал плечами и вернулся к рыбе.

– Это невозможно предугадать.

– Постарайтесь. Я так много работала над тем, чтобы привлечь к Турсбю внимание, и теперь, когда газеты наконец о нас что-то пишут, то пишут одни ужасы. Необходим противовес. Это полная катастрофа для муниципалитета.

– Убили семью, – медленно и четко проговорил Торкель. – Это настоящая катастрофа, особенно для родных и близких. Ваш муниципалитет как-нибудь переживет. – Не уловить холода в его голосе было невозможно. Эрик почувствовал, что атмосфера за столом стала натянутой.

– Да, ужасная трагедия, но кому-то нужно видеть глобальную картину, и этот кто-то, к сожалению, я, – упорствовала Пийя, не отводя взгляда. – Можете думать об этом что угодно, но это так.

Эрик сознавал, что жена опять слегка переборщила, но все-таки чувствовал, что должен поддержать ее.

– Пийя работала не покладая рук, чтобы муниципалитет выглядел современно и привлекательно. Она просто боится, что все это рухнет, – сказал он.

Торкель посмотрел на пару по другую сторону стола. Оба испытывают давление – по разным причинам. Он – потому что только что получил должность, и ему требуется все сделать правильно в таком громком деле. Она – поскольку должна казаться сильной и дееспособной, хотя она, по сути, ничего не контролирует. Выборы состоятся в этом году, все может стать политикой. Ему стало их даже немного жаль.

– СМИ будут какое-то время фокусироваться только на ужасном происшествии, – сказал он чуть помягче. – Так уж они устроены. Никому из нас этого не изменить.

– Я это понимаю, – отозвалась Пийя тоже немного спокойнее. – Но поэтому было так глупо отпускать Седера. Разве виновник не он?

Торкель набрал в грудь побольше воздуха. Хотя конфликт частично сгладился, в будущем он однозначно будет избегать ланчей в компании Пийи.

– Этого мы не знаем, – с некоторой усталостью ответил он. – Прокурор сочла доказательства недостаточными для того, чтобы его удерживать. У меня может быть собственная точка зрения по этому поводу. У вас тоже. Но таков порядок. Наша работа заключается в том, чтобы находить доказательства, а пока нам этого сделать не удалось.

Торкель взял вилку и снова принялся за еду.

– Когда же вы их найдете? – услышал он ее вопрос и решил завершить разговор, окончательно и бесповоротно.

– Я не могу обсуждать ведущееся расследование с посторонними, и если у вас нет других тем для разговора, я предлагаю всем занять рот едой, – проговорил он и почти демонстративно склонился к своей тарелке.

Пийя замолчала.

Эрик почувствовал укол угрызений совести, но не мог не испытывать маленького удовлетворения. Он любил жену, однако ему редко доводилось видеть ее столь молчаливой. В прошлый раз это случилось, когда ее не выдвинули кандидатом в руководство партии.

Уже три года назад.

Следовательно, такое происходило не особенно часто.