Александр Топчиев - Призрачные шаги безумия. Дневник откровений Полины П.

– Давай, до дна, – прервала мысли Маринка.

Небольшими глотками я допила содержимое. Только опустила руку на стол, Игорь тут же снова наполнил стаканы.

– Выпьем за тех, кто не вернулся, – сказал он. Не чокаясь.

– За маму тоже, – вырвалось у меня.

– Что с ней? – спросил Игорь.

– Погибла недавно, – сказала я.

– Сочувствую, – скорбно сказал он. – Как случилось?

– На машине сбили.

Выпили молча. В этот раз я большими глотками осушила стакан. Ничего не почувствовала. Не было опьянения, хотя желудок был пустой.

Игорь достал папиросу.

– Ну что, оттянемся по полной, – сказал он. Чиркнул зажигалкой. Затянулся. Задержав дыхание, выпустил изо рта кольца дыма.

Я почувствовала знакомый запах шмали. Меня всю передернуло. Голова приятно закружилась. Не помню, как папироса оказалась в руке. Судорожно глотала едкий дым.

– Хватит, хватит, – сквозь туман расслышала голос Игоря. Папироса ужом переползла в руку Игоря.

В голове возник образ Олега. Его тело, лицо, такие дорогие мне. Я шла к нему. Он отдалялся. Не отходил, а медленно кружил из стороны в сторону, как осенний лист летит с верхушки дерева, постепенно касаясь земли, и вновь ветерок поднимает его, и он снова начинает свой медленный непревзойденный вальс.

Если я приближалась, Олег делал плавный выпад в сторону или назад. «Олежка, милый, постой» – проносилось в голове. Но он молчал, продолжал вальсировать, будто дразнил меня. В один момент показалось, что приблизилась настолько близко, что смогу схватить его за волосы или одежку. Протянула руку. Она прошла сквозь него, словно в сгусток тумана. Олег сразу же стал увеличиваться. Вот он уже размером с водонапорную башню. Я подняла голову и посмотрела на лицо, которое становилось все больше и больше. Его уже не разглядеть. Только отдельные черты. Губы, нос великана. Наконец, подняв взгляд, я увидела глаза. Такие огромные, как два озера. Я раздвоилась и нырнула в них…

– Что с тобой? – Маринка трясла меня за плечо.

– А… Что… Нет, все нормально.

– Ты не пугай нас, – сказала она. – Что, первый раз курнула?

– Да, – только это смогла я ответить.

Не знаю, что со мной произошло, но стало легче. Голова стала ясной. Спазмы в животе прошли, нестерпимо захотелось есть.

– Можно я колбаски возьму? – спросила я.

– Бери что хочешь, – сказала Маринка.

Я взяла вилку, наколола пару кружочков колбасы. Пока подносила ко рту, они свалились с кончиков и упали на стол. Я замешкалась.

– Что ты, в самом деле, – сказал Игорь и подвинул ко мне тарелку с колбасой, блюдце с сыром и положил несколько кусочков хлеба. – Да, еще, – он взял жменю конфет из вазы и насыпал передо мной.

– Ешь, не стесняйся, – сказала Маринка.

Я набросилась на еду, уплетала без тени смущения.

– Слышь, Марин, у тебя дома есть еще что-нибудь пожрать? – Спросил Игорь.

– Наверное, в холодильнике что-то есть. Борщ должен быть.

– О, неси. Я домашнего борща, считай два года не ел.

– Подогреть?

– Он на каком мясе сварен?

– Из гусика.

– Гусика? Класс. Можешь не заморачиваться. Тащи кастрюлю. У птицы жир легкоплавкий.

Вчетвером ели борщ. Наливали несколько раз, пока кастрюля не опустела.

– Хорошо, – откинулся на спинку лавочки Игорь.

– Чем дальше заниматься думаешь? – спросил Андрей.

– Наслаждаться жизнью, – ответил Игорь.

– Это понятно. Отдохнешь, а дальше?

– Не знаю.

– Планы какие-то есть? Поступать думаешь куда-нибудь?

– Мечты, мечты. Много чего хочется. Чтобы выучиться, бабки нужны нехилые. А потом, что образование сейчас дает? Работать за копейки. В бизнес нужно идти.

– Это не каждому дано. Вообще, как лотерея. Знаешь, сколько людей вложились, а потом без жилья остались, и в долгах.

– Ну вот ты юрист, и поможешь, – сказал Игорь.

– Так то оно так, почему бы не помочь, но смотря в чем.

– А в чем попрошу. Не только словом, но и делом. Как?

– Ребята, давайте еще выпьем, – прервала разговор, готовый перейти в опасное русло, Маринка.

– Не пить уже не хочется, – сказал Игорь.

– Да, не будем, – поддержал Андрей.

Маринка снова прыгнула на колени Андрею и полезла целоваться. Игорь сделал музыку громче.

– Марин, что болтают обо мне в школе и вообще? – спросила я, как только она отвлеклась от Андрея.

– Ничего.

– Не может быть, чтобы совсем ничего. Расскажи, как есть. Я хочу знать, что есть на самом деле.

– Слушай, да кому ты нужна, – вспылила Марина. Ты не обижайся, сама напросилась. Ментам, похоже, никто не сообщал. Не хотят выносить сор из избы. Ждут. А про тебя говорят, что после смерти матери совсем крыша поехала. Дома сидишь взаперти как в клетке. То ли отец тебя закрыл, то ли сама. Шторы сорвала, и в окно как обезьянка смотришь, кривляешься. Приходили к тебе, а что толку. Калитка заперта. Кричали, стучали.