Твоя Писательница - Я тебя отвоюю

Народ снова зашелестел разговорами, и стал потихоньку расходиться по рабочим местам.

В коридоре уже стояли пациенты, я начала прием, но, спустя два часа, пришлось прерваться. Помимо очередного больного в кабинет вошел парень в полицейской форме вместе с моим непосредственным руководителем. Главный врач явно пребывал не в настроении, он хмуро уставился на пустой Любочкин стул и спросил:

– Где Рязанова?

– На больничный ушла, – развела я руками, – в понедельник утром.

– Серьезно? – поднял бровь полицейский, – а вашей бухгалтерии об этом неизвестно.

– То есть как? – куда клонит мужчина, было непонятно.

– Черт побери, Юля! – грозно гаркнул Валентин Яковлевич, – куда делась твоя медсестра?

– Объяснила же. Люба позвонила с утра в понедельник и сказала, что уходит на больничный. Почему она не сообщила об этом вам или бухгалтеру, мне неизвестно.

– Где может находиться гражданка Рязанова? – обратился ко мне полицейский.

– Дома, наверное. Где еще бывают люди, когда болеют?

– Нет ее дома, – пробурчал главный врач.

– Походу у нас плюс одна пропажа, – потерев переносицу, заметил сотрудник полиции, от слов мужчины заледенело внутри.

Я дождалась окончания приема, а после набрала номер своей медсестры. Любочкин телефон оказался вне зоны доступа, холодный автоматический голос оператора заставил содрогнуться в нехорошем предчувствии. Небрежно собрав карточки пациентов, я накинула пальто и отправилась на выход. В холле скопились люди, протиснувшись сквозь очередь из больных, я вошла в помещение регистратуры. Молодая сотрудница приняла карточки, а после недовольно высказалась:

– Разве можно так работать? Очереди днями, врачей не хватает, теперь еще и полиция дергает. Начальству все по барабану, хоть зашейся в этой больнице!

– Валентину Яковлевичу тоже несладко, – заступилась я за руководителя, – видно же, человек переживает.

– Конечно, – заговорила из—за шкафа пожилая сотрудница Ирина Игоревна, – они с Селиной не просто коллегами были, а дружили даже.

– Правда? – новость удивила, – никогда не замечала, хоть и работали с Натальей в соседних кабинетах.

– Чего ж им перед молодняком отчитываться? – засмеялась Ирина Игоревна.

– То—то Наташку единственную из баб до заведующей повысили, – ядовито заметила девица.

– Не преувеличивай, – одернула коллегу женщина, – Наташка одна из старожилов этой больницы. У нас, сама видишь, текучка какая. Вы, молодежь, пару лет посидите, опыта наберетесь, да в областной центр тикать. А Наташка, да Валентин Яковлевич как пришли двадцать лет назад, так и задержались надолго. Так что, повышение она заслужила. Правда, нужно ли оно на том свете?

– Наш Валентин с низов поднялся? – удивленно моргнула девица, – я думала, по блату на должность попал.

– Эх, молодежь, все вам халяву подавай, – покачала головой взрослая сотрудница регистратуры. Я вмешалась в диалог, дабы попрощаться, и поспешила покинуть здание.

На пороге оказалось скользко. Я маневрировала по крыльцу, костеря дворника, который не соизволил посыпать солью ступени. Каждый шаг давался с трудом, казалось, еще мгновение, и ноги разъедутся по тонкой корочке льда.

– Юлия Викторовна, здравствуйте! – я оторвала сосредоточенный взгляд от ботинок и напротив себя обнаружила Руслана Сергеевича. Он стоял у первой ступеньки. Оперативник успел побриться и, в отличие от меня, выглядел бодро, – давайте помогу спуститься.

Встреча с ночным собеседником почему—то обрадовала. Руслан Сергеевич протянул мне руку, я схватилась за теплую грубую ладонь, и аккуратно преодолела ледяное крыльцо:

– Судя по всему, дворник решил обеспечить травматологию работой.

– Да уж, – улыбнулся мужчина, – как прошло окончание дежурства?

– Спокойно, а сегодня в больнице много ваших сотрудников, допрашивают персонал, снимают отпечатки пальцев.

– Все правильно, – оперативник спрятал руку в карман, – работаем.

– Я хотела спросить. Один из полицейских сказал, будто моя медсестра тоже исчезла. Это правда?

– Любовь Рязанова?

– Именно.

– Нам действительно не удается найти девушку. Телефон отключен, дверь не открывает, а родственников у Рязановой в городе нет. Кстати, вы в курсе, где может находиться ваша медсестра?

– В том—то и дело, что не знаю, – обеспокоенно ответил мой голос, – Люба позвонила в понедельник с утра, сказалась больной. Сегодня выяснилось, что, кроме меня, об этом никому и неизвестно.