Твоя Писательница - Я тебя отвоюю

Пролог.

Человек шагал по темному городу с объемным рюкзаком за спиной. По коже ночного путника бегали противные мурашки, а внутри ликовала справедливость, – еще мгновенье, и она будет отомщена.

Реальность происходящего пугала и одновременно радовала. Слишком многое оказалось брошено на кон ради этого момента. Пятнадцать лет ожидания, четыре смерти, перевёрнутая с ног на голову жизнь. Но память о ней не оставила иного выхода, и стоила случившихся трагедий.

Высокая фигура незнакомца скользила по узким дворам. Человек считал шаги и размышлял о будущем. Неужели завтра он проснется свободным? Вдруг снова получится радоваться житейским мелочам, искренне улыбаться и дышать ровно от воспоминаний? Ответить на эти вопросы путник пока не мог. Зато наверняка знал одно – она хотела бы такого финала. В памяти всплыли испуганные выразительные глаза после роковой ночи. Тогда ему открылась пугающая истина: прежняя она умерла, навсегда осталась лежать в темной комнате хрущевской квартиры. Он сжал кулаки от нахлынувшего гнева. До сарая с последней жертвой оставалось пару метров. Скинув тяжёлый рюкзак, путник раскрыл боковой отсек. Рука нащупала нож в глубоком кармане, а на лице расползлась кривая улыбка.

"Встречай гостей", – глухо сказал он в тишину двора и сделал широкий шаг.

1.

Сегодня в больнице было многолюдно. Столпотворение – обычное дело для первой половины понедельника. Я спешно накинула на плечи белый халат, натянула медицинский чепчик, скрыв под ним длинные светлые волосы, и пригласила в кабинет первого пациента. Им оказался усатый мужчина средних лет. Он топтался в пороге, не понимая, что делать дальше. Судя по поведению, человек посещал врачей нечасто, от чего пребывал не в своей тарелке. Мне в очередной раз взгрустнулось из—за отсутствия Любочки. Медсестра, прикрепленная к нашему кабинету, резко заболела, и я вынуждена была вести прием одна. В сложившейся ситуации огорчало отнюдь не увеличение обязанностей в виде заполнения кипы бумаг, а моральная поддержка хрупкой миловидной Любы. Медсестра всегда пребывала в отличном настроении, часто шутила и могла найти общий язык с любым человеком. Но место девушки сейчас пустовало, и налаживать контакт пришлось самой.

– Присаживайтесь, – шумно вздохнула я, – и для начала приготовьте вашу карточку.

– Да—да, – кашлянул мужчина. Он устроился на краешке деревянного шаткого стула. К сожалению, в здании нашей городской больницы ветхим было все: начиная от мебели и заканчивая аппаратурой. Главный врач, отдать должное, пробовал сражаться с министерством, требуя от них увеличенный бюджет, но раз за разом попытки оказывались тщетны. Заполнив талон для регистратуры, я снова обратилась к мужчине.

– Какие жалобы?

– Живот болит, – неуверенно вступил он в диалог, – то справа кольнет, то слева тяжесть.

– Давно длятся такие симптомы?

– Да уж пару месяцев точно, – сдвинул брови пациент, – но позавчера совсем плохо стало.

– Проходите на кушетку, – я указала мужчине на коричневую раскладушку в конце кабинета, – поднимите майку и лягте на спину.

Пока пациент готовился к осмотру, я направилась в сторону раковины. Тщательно натерев руки мылом, впервые за утро взглянула на свое отражение. Взгляд уловил худое лицо, которое казалось бледным на фоне больничной стены. Губы слились с цветом кожи, лишь глаза, словно яркое голубое пятно, выделялись и казались живыми.

—Готово, – привел меня в чувство негромкий голос. Я кивнула, отведя взгляд и отправилась на осмотр. После стандартных процедур мы вернулись за стол. Мне удалось успокоить пациента, после чего назначить необходимые анализы и повторный прием. А также я вручила мужчине прямоугольный лист со списком лекарств.

– Пока ждем результатов, начните принимать эти препараты, они снимут острую боль.

– Спасибо, доктор.

– Не приглашайте следующего, – попросила я мужчину, – сама позову.

После того, как пациент покинул кабинет, я торопливо полезла в сумочку за косметичкой. Было просто необходимо привести лицо в порядок. Слегка накрасив ресницы тушью, я коснулась розовой помадой губ, и теперь любовалась своим видом в маленьком зеркале пудреницы. Внешность моя нравилась многим людям. Выразительные глаза, аккуратный, слегка вздернутый нос, пухлые губы на худом лице, – в совокупности выглядели довольно привлекательно. Муж считал меня даже красивой, часто повторяя об этом. Я подмигнула отражению, а после спрятала зеркальце, и снова принялась за прием.