Китти Сьюэлл - След крови

Мадлен пристально смотрела на дочь. Ее объяснения звучали правдоподобно. Может быть, она и права.

— А он не причинит тебе вреда? Может, он попытается силой выбить из тебя правду?

. — Я обязана рискнуть.

Они не сводили глаз друг с друга, и на их лицах отражались пугающие сценарии развития событий.

— А когда ты приедешь за Сашей, Рэчел?

— Когда пройдет достаточно времени и я пойму, что опасность миновала. Мне нужно будет продать дом и уехать отсюда. Это займет какое-то время. Несколько месяцев, может быть, год.

— Ты так надолго готова доверить мне сына?

— Разве у меня есть выбор? — Рэчел смутилась. — Я тебе верю. Ты не бессердечная сука, какой я тебя представляла. Теперь я это знаю. Черт побери, не мне тебя судить! Я знаю, как ты хотела меня найти, а все эти игры — гнусность и мерзость.

Она подняла глаза на Мадлен, пытаясь встретиться с ней взглядом.

— Я знаю, Саше будет хорошо с тобой. Я тебе верю. Пожалуйста, забери его.

Мадлен кивнула.

— Если ты считаешь, что это единственный выход, я заберу мальчика.

— Когда ты уезжаешь?

— Как можно скорее. Через неделю, возможно, две. А я смогу вывезти его из страны?

— Черт! — воскликнула Рэчел. — А как это выяснить? Мадлен беспокойно прошлась по комнате.

— Я позвоню в эмиграционную службу. Если понадобится какой-нибудь сертификат или доверенность, я знаю одного адвоката, который окажет мне услугу.

Она надеялась, что Рональд Трэпп ей не откажет. Уже много лет являясь адвокатом Невилла, он, без сомнения, был человеком, к которому Мадлен могла обратиться с подобной необычной просьбой.

— Я могу привезти Сашу? — спросила Рэчел. — Я не хочу, чтобы он оставался дома. Скоро Юрий начнет беспокоиться…

— Привози. — Мадлен присела на диван возле дочери. — Послушай, Рэчел, а как же паспорт, который прислали на мое имя? Кому ты давала мой адрес?

— Девушка, которой я его продиктовала, понятия не имеет, кто ты. По словам Антона, она, как только отослала паспорт, выбросила бумажку с адресом. Одному богу известно, чем ей пришлось расплачиваться за свой поступок. Мне до сих пор не по себе. Единственное, что она могла вспомнить, — это твое имя. Но посмотри на конверт, даже оно написано неправильно.

— Ты кому-нибудь говорила, что посещаешь сеансы психотерапии? Кто-то может проследить связь между нами?

Рэчел усмехнулась.

— Нет, черт возьми! О таком не болтают на всех углах. — Она встала. — Я поеду домой, больше нельзя оставлять Сашу на Шарлин. От девушки тоже придется как-то отделаться. А жаль! Она добрая. И Саше нравится.

Возле двери они еще раз взглянули друг другу в глаза.

— Ты как-то подготовь Сашу, он ведь меня не знает. Подумай, что ты ему скажешь.

— Да, конечно… Господи, чуть не забыла! — воскликнула Рэчел. Она вытащила из заднего кармана паспорт и отдала его Мадлен. Их руки на мгновение соприкоснулись.

— Позаботься о моем сыне, — попросила Рэчел. — Я привезу его завтра. Постарайся выехать из страны как можно скорее!

Мадлен положила паспорт на стол в прихожей.

— Рэчел, подожди.

Она расстегнула цепочку, сняла с нее ампулку с прахом предков и положила в карман джинсов, а цепочку с распятием подала Рэчел.

— Я хочу, чтобы ты взяла его. Это распятие переходит из поколения в поколение по женской линии. Оно наделено особой силой, о которой я расскажу тебе когда-нибудь позже. А пока оно защитит тебя от беды. Пожалуйста, возьми! Носи его, Рэчел, и никогда не снимай.

Поход по магазинам «Харродз» занял целую вечность. Невилл решил, что превратился в немощного старика, и вовсю пользовался своим новым статусом. Он уцепился за руку Мадлен и буквально повис на дочери.

Элизабет наняла крепкую финку, чтобы она присматривала за Невиллом, и, похоже, отцу сиделка понравилась. Она терпеливо, без лишних разговоров, выполняла все прихоти Невилла. Он перестал каждый день трезвонить Мадлен, что, разумеется, было хорошим знаком. Дочь слушала его редкие жалобы со всем сочувствием, на какое была способна. Сейчас ей нужна была пара часов, чтобы заставить отца выслушать ее.

Солнце палило нещадно, в воздухе стоял едва различимый запах городских нечистот. Невилл отказался идти через Бичем-плейс, потому что больше не мог рассматривать людей, сидящих в кафе, или остановиться у витрин галереи, чтобы покритиковать выставленные картины. Он убеждал ее, что «Харродз» — совсем другое дело. Туда его притягивал пьянящий аромат кофе, духов, цветов, приправ, трав, шоколада и свежеиспеченного хлеба. Когда он ослеп, все остальные чувства обострились, и Мадлен радовалась, что у его слепоты оказалась хоть один плюс.