Питер Бенчли: Остров

– ... и теперь, собратья, – проникновенно вещал проповедник, – я приглашаю вас присоединиться к нам здесь, в Прибежище Покоя. Вы знаете, собратья, что для каждой души, плывущей по морю жизни, парит высоко в небе летучий кораблик – Предупреждение. И если вы услышите его, Христос встанет рядом с вами у кормила...

Мануэль скатал ковер в салоне, поднял крышку люка и спустился в трюм. Взяв фонарь, прикрепленный к переборке, он осветил бесчисленные коробки с консервированной едой, напитками, репеллентами, сетчатые мешки с луком и картофелем, завернутые в бумагу копченые окорока, банки с канадской ветчиной и рулетом из индейки. Наклонившись, он двинулся вперед по узкому трюму, пытаясь найти одну-две коробки со спиртным. “Ну, максимум – три”, – решил он: восемь человек, включая четырех женщин, которые пьют меньше, чем мужчины – на семидневную поездку. Тридцати шести бутылок будет более чем достаточно. И гости, как он знал, не заказывают больше, чем запланировали. Еда входила в стоимость рейса, а за напитки платить надо было отдельно, и все, что оставалось после гостей, допивала команда. Таковы были правила.

Он двинулся дальше и осветил носовое отделение, забитое коробками со спиртным. Он прочитал трафаретные надписи на боках, затем, привыкнув не доверять своим читательским способностям, перечитал их снова: виски, джин, текила, “Джек Дэниэлс”, ром, арманьяк. Про себя Мануэль перемножил бутылки, людей и дни. Сто сорок четыре бутылки, восемь человек, семь дней. Две с половиной бутылки на человека в день.

Мануэль опустился на колени, уставился на картонки и вдруг почувствовал, как ему плохо. Это будет плохая поездка. Они будут жаловаться на все; когда гости пьют слишком много, их все раздражает – погода, условия проживания, еда, выловленная рыба, и особенно – остальные пассажиры. Дики, Нельсон и капитан обладали иммунитетом к грубости; их возраст, опыт, сила держали всех на расстоянии, кроме разве что самых невоспитанных грубиянов. Это означало, естественно, что пьяницы приберегли свою язвительность для молодого и беззащитного Мануэля.

Он положил фонарь на пол и оторвал крышку с ближайшей коробки виски. В бар на палубе достаточно будет поставить по две бутылки каждого напитка – достаточно на первый вечер, по крайней мере.

В сумерки рыба начала клевать.

– Никогда не мог этого понять, – сказал Нельсон, вытягивая леску. – Там же внизу нет света, откуда ж они знают, когда подходит время обеда?

– У них внутри есть природные часы. Я про это читал. – Дики перегнулся через поручень. – Ого, посмотри на этого лупоглазого черта.

Нельсон ухватился за вожак и перевалил рыбину через планширь. Она была интенсивного красновато-розового цвета и весила 6-8 фунтов. Поскольку рыбина была поднята со дна, воздух раздул ей живот и заставил выпучить глаза. Распухший язык полностью заполнил разинутую пасть.

– Ужин, – сказал Нельсон.

– Точно, черт побери. Мануэль!

Ответа не было. Мальчик был в трюме, далеко. Из салона слышался голос проповедника на фоне песнопений:

– ... и ты, может быть, скажешь самому себе, собрат: “Но ведь Иисус не может любить меня, слишком уж я злостный грешник”. Но именно поэтому Он любит тебя, собрат...

– Мануэль! – Дики двинулся вперед. – Черт побери, приятель... – Внезапно, сквозь передние стекла салона. Дики увидел, как что-то плывет к их кораблю, влекомое быстрым течением. – Эй, Нельсон, – Дики указал пальцем. – Что там такое, по-твоему?

Нельсон оперся о борт. В полутьме он едва видел предмет, на который указывал Дики. Он был в двадцати или тридцати ярдах – темный, твердый, длиной двенадцать-пятнадцать футов. Им, очевидно, никто не управлял, так как он медленно вращался по часовой стрелке.

– Похоже на бревно.

– Уж больно здоровенное бревно. Черт! Оно разнесет нам нос.

– Оно не так уж быстро двигается, чтоб нанести какой-то вред.

– Тогда обдерет краску.

Предмет ударился в нос судна, сбоку от волнореза, остановился на мгновение, и затем, влекомый течением, лениво двинулся по направлению к морю.

Внизу Мануэль услышал глухой удар о борт. Он открыл коробку “Джек Дэниэлс”, сунул две бутылки под мышку и, с фонарем в другой руке, пошел в сторону кормы, к люку. Он поставил “Джек Дэниэлс” на палубу салона и, согнувшись, опять двинулся к носу, проигнорировав призыв проповедника:

– ... пишите нам сюда, в Прибежище Покоя, и мы обещаем, что ответим вам, если вы вложите конверт со своим адресом и марками.