Валера Жен - Реверсия

– Продолжай! – Он уверенно потянулся за стаканом.

– Ты вот что… продай комнату мне, я найду тебе другую. А про Кота забудь. Понял!?

Такой бессовестности даже Павел Семенович не мог ожидать, он быстро начал трезветь, развеялись все его иллюзии.

– Не могу! У меня прописаны еще три человека, а зять никогда не позволит… Он, знаешь, какой здоровый! Не смотри, что ростом не вышел. Бывший афганец, возьмет и всех убьет, вот.

Он пробовал стращать Волка , но каким-то чутьем понимал, насколько никому не страшен. Поэтому стал симулировать сильное опьянение: уронил на грудь взъерошенную голову, пустил обильную слюну, понес околесицу о былых заслугах на трудовом фронте. Тут уж Волк обозлился, взял собутыльника под мышки, вытолкнул за дверь.

Выпивка не принесла удовлетворения, продуманный план не получил продолжения. Как будто и сам стал трезветь. На смену подползала сокрушительная злость, которую необходимо реализовать или вконец упиться.

Волк поскреб по всем возможным местам, где могла притаиться заначка или затеряться безымянная денежка, но все впустую. Так он терзался до вечера и, как только появилась Мерзликина, не поднялся с постели, а сразу заорал:

– Что, у тебя совсем нет денег!?

– Так ведь я купила курицу, осталось на троллейбус, – растерялась бедная женщина, машинально снимая пуховую шапочку.

– Тебе, значит, мяса не хватило, – констатировал шипящим голосом мерзавец, вспомнив свиную лытку, принесенную им на прошлой неделе.

В его мозгу всегда имелся запасной вариант, добыча денег не являлась чем-то новым. Он хрустнул суставами, подтянул трусы, поднялся с кровати. Мерзликина бессмысленно рассматривала дырку среди россыпи цветочков. Наконец спохватилась.

– Куда собираешься, все равно поздно.

– Заткнись! – отрезал он, надевая легкую кожаную куртку и нахлобучивая шапку. – Через час вернусь.

Вышел из подъезда. Хотя звезды сверкали бриллиантами, погода не радовала. Было прохладно, сыро и пустынно. Пересек двор, вышел на проезжую часть, осмотрелся, увидел двух старичков, изрядно подвыпивших, хорошо одетых. Неосвещенная улица провоцировала на смелые и беспроигрышные поступки. Волк шел навстречу своим жертвам.

– Это вы совратили мою жену? – вежливо обратился он, не обременяя себя эмоциями.

– Мы!? – изумленно таращит глаза старичок потрезвее.

Волк с минуту размышлял, стоит ли связываться с божьими одуванчиками, но все же для верности ткнул кулаком в нос обескураженного человечка. Опрокинув его в снежную колею, второго положил движением ноги. Манипуляции с выворачиванием карманов прошли как обычно – без шума и других протестов. Денег набралось на два пузыря, пенсионное удостоверение бросил в сторону. Старички уже не интересовали. Запомнить не могли, потому что луна спрятались за облака, звезды выделялись редкими островками.

В остальном его план тоже не отличался новизной. Купил в коммерческом киоске водку, удачно миновал милицейский «Уазик» и благополучно скрылся в подъезде. Еще осталось на транспорт , – смекнул он, сделав несложные расчеты.

Лариска дожидалась на кухне, тут же брюзжал старик Паша. Конечно, он догадывался о предстоящей выпивке, поэтому улыбался, говорил о своих былых заслугах, их значимости. После общения с Волком в полной мере сознавал вою причастность к великим событиям.

– А ты не думай, что я пьяный, ничего не понимаю, – говорил он в спину соседки. – Моя жизнь прошла в коммуналках, я многое перевидал… ты еще удивляешься… Я нужен тебе! – Последнюю фразу он выдохнул в изнеможении. – Ты понимаешь ли!? Никто не мог меня тронуть. Я всех уничтожаю, только так размазываю…

– Чего ты разорался? — Волк вышел из комнаты в традиционных трусах, демонстрируя мускулатуру обнаженного торса.

– А, ничего! – отрешенно икнул Павел Семенович.

– Он говорит, хорошо относится к нам, – выступила на защиту Мерзликина. – Ему не нравится Кот .

Волк молча присел на подоконник, прикурил «LM», сделал пару затяжек.

– Почему ты пьяный такой?

– Вместе пили. – Взгляд старика просветлел, под усами проскользнула ухмылка. – Ты вот скажи, с какой целью угощал меня.

– Трепло ты, но все равно выпей еще.

Он ушел в комнату, вернулся с бутылкой. Стараниями Мерзликиной стол украсился скромным натюрмортом – парой соленых огурчиков и луковицей у хлебной грядки. Тут уж глаза хитрого старичка засветились неоновым светом.