Мария Макеева - Совсем другая история. Практика хаоса

Редактор Дарья Шитикова

Редактор Сергей Неваляев

Иллюстратор Олеся Саенко

© Мария Макеева, 2020

© Олеся Саенко, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4483-2478-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У каждого в жизни есть такое дело, которое можно сравнить с каменным цветком из сказки Бажова. Дело жизни. Неприступное, невозможное. К которому подступаешь, как океанический прилив, с мыслями и желанием доделать. Но отступаешь под гнётом невозможных причин, как отлив из-за Луны. Не выходит каменный цветок. Раз за разом. Вот ты делаешь, и делаешь, и пытаешься…

С две тысячи седьмого года я писала эту вещь. Она была вялотекущей. Не давала уснуть, заставляла подступаться приливами-отливами. Но не отпускала от себя. Каменный цветок был то колючим, то кривым, то попросту уродливым, то чересчур гладким, чрезмерно большим или наоборот, слишком маленьким…

С две тысячи седьмого года я писала эту вещь. Она была вялотекущей. Не давала уснуть, заставляла подступаться приливами-отливами. Но не отпускала от себя. Каменный цветок был то колючим, то кривым, то попросту уродливым, то чересчур гладким, чрезмерно большим или наоборот, слишком маленьким…

И вот – я его таки вырубила! Выпилила. Сваяла. Написала.

Он получился таким, каким я его представляла. Каким и должен был быть. Мой каменный цветок расцвёл и ожил.

Всем спасибо.

Особое спасибо моим редакторам Дарье Шитиковой и Сергею Неваляеву, а также художнице Олесе Саенко.

И особое спасибо моим подругам и ещё одному человеку!

Все совпадения не случайны, ведь согласно Теории Хаоса постоянно изменяющиеся сложные системы, основанные на математических концепциях рекурсии, в форме рекурсивного процесса или набора дифференциальных уравнений, моделируют физическую систему.

Подбегая к станции метро Марьина Роща, он вновь их почувствовал. Преследователи настигали. Все последние пять лет он только и делал, что убегал, скрывался и прятался. И это уже чертовски изматывало. Поэтому он перестал доверять человеческим чувствам и полагался только на подсознательное звериное чутьё. Которое в такие моменты всегда помогало.

Он метнулся ко входу в подземку, перепрыгивая через ступеньку. Рывком открыл входные двери. Обернулся. Увидел обоих. Те отстали буквально на десяток метров. Почти догнали.

Беглец подозревал, что его выследили из-за той рыжеволосой, которую встретил сегодня утром по какой-то счастливой случайности. А ведь он уже отчаялся найти подходящую биометрию.

На станции, днём обычно безлюдной, к вечеру становилось оживлённо. Из четырёх дорожек эскалатора работали только две. Одна уходила вниз. Вторая поднималась. И обе заполнились практически до отказа.

Он снова обернулся, заметил полицейских возле рамок металлоискателей. Но те не обращали на него внимание.

Беглец кое-как протиснулся, насколько хватило освободившихся ступеней. Отдышался. Оглянулся. Преследователи не отставали и сокращали дистанцию. Люди на секунду замирали под их взором, а затем прижимались к бортам эскалатора, предоставляя проход.

Он только успел подумать, что в этот раз его действительно обложили… Как тут, на удачу, с левой стороны образовался небольшой просвет среди спин и плеч, и беглец устремился вниз, со ступеньки на ступеньку, все более и более убеждаясь в том, что именно здесь они достанут его, во всяком случае, спрятаться в метро не удастся. Эхо их мысленных приказов следовало за ним по пятам, словно преследователи успели-таки направить в погоню отряд призрачной помощи. Потом им овладело другое наваждение, каким-то образом связанное с их воздействием. Он так занервничал, что не смог заставить себя обернуться: казалось, если сделает это, давление взорвёт ему голову.