Александр Васильев - Из тьмы

– Сергей Петрович перенес инсульт и его состояние довольно тяжелое, – осторожно произнесла она, толи не желая разглашать диагноз, толи предупреждая. – Он не часто приходит в сознание. Поэтому, я не думаю…

– А давно… То есть, когда он… с ним это произошло? – запинаясь, он практически бесцеремонно оборвал ее, не дав договорить, не дав поставить точку в их диалоге.

Она задумалась. Взглянула на свой стол, приподняла пару историй, но так и на найдя, что искала, посмотрела на Антона и, пожав плечами, сказала:

– Не скажу точно, это было не в мою смену. Но дней пять-шесть назад.

Антон вспомнил, что примерно тогда он получил от Смирнова его белоснежный конверт с запиской о том, что дом готов и можно переезжать.

Он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. В другом конце длинного коридора за таким же столом сидела вторая медсестра и смотрела в их сторону.

– Я… Можно мне все же, хоть ненадолго к нему пройти? – не оставляя надежды, спросил он, возвращаясь к светло-карим глазам девушки. – Может ему что-то нужно. Я бы…

Антон замолчал, не зная, что он еще может сказать.

– Ну-у, – словно задумавшись, протянула медсестра. – Родственников у него нет. И если бы вы купили подгузники…

«Подгузники, – в изумлении подумал Антон, – неужели они и взрослым бывают нужны? Какая ирония: ты рождаешься и на тебя надевают подметки, в которые ты гадишь, и ты умираешь в таких же подметках».

– Только ему нужен третий номер, – продолжила она. – Подгузники для взрослых номер три. Я уточнила просто потому, что некоторые приносят детские.

– Хорошо, я завтра куплю. Просто не думал, что все на столько плохо.

Нет, он думал, и думал, что все будет хуже. Вот только такие мелочи в его сознании не всплывали.

– Хорошо, – улыбнулась она. Антон почувствовал, что здесь победу одержал не он, а скорее необходимые в этом отделении подгузники. – Можете повесить куртку на вешалку, и накиньте на себя халат.

Палата была небольшой, всего на две койки с достаточно узким проходом между ними. Под окном, в изголовье кроватей, стояли вряд три тумбочки, на одной из которых находился дефибриллятор, подключенный к розетке. На его черном экране мелькали изогнутые линии, и он слабо попискивал в такт сердцебиению. Довольно спокойному, отметил про себя Антон. От дефибриллятора отходил провод, разделяющийся на три контакта, которые вели к груди лежащего на кровати больного.

Правая кровать была аккуратно застелена, подушка топорщилась в изголовье треугольником.

В проходе по левую руку Ларина стояла стойка с капельницей. Стеклянный флакон был почти пуст, но скорость с которой в колбе системы падали капли, предполагала, что этого хватит еще на долго. Антон заметил, что прозрачная, наполненная лекарством трубочка, вела не к руке, а к более тонкой трубке, выглядывающей из-под залепленной пластырем повязки на левой ключице больного.

Когда они вошли, Ларин открыл глаза и посмотрел в их сторону, слегка повернув голову. Ни одна другая часть тела не шелохнулась.

– Как самочувствие, Сергей Петрович? – спросила медсестра, лишь коротко на него взглянув, и подошла проверить капельницу. По всей видимости, она и не ожидала услышать ответ. Пару секунд она постояла, вглядываясь в падающие в колбе капельной системы капли, считая скорость. И удовлетворившись, повернулась к Антону. – Состояние тяжелое, – проговорила она. – Тетраплегия… – замялась на секунду, улыбнулась. – То есть, ноги, руки пока парализованы. Плюс, слабое сердце, и давление не держится. В капельнице допамин, который его нормализует. Если он закончится, пока вы будете тут, то позовите, пожалуйста. Хорошо?

Антон кивнул, не сводя глаз с осунувшегося, с заострившимися чертами серого лица бывшего капитана милиции.

Медсестра взглянула на больного, потом на Антона, и, словно извиняясь, проговорила:

– Иногда он приходит в себя, но по большей части бредит.

Она замолчала, взглянула на наручные часы, и, извинившись, сказав, что ей пора делать уколы, вышла из палаты. Дверь она закрыла не плотно, оставив щель с носок ботинка. Проводив ее взглядом, Антон подошел ближе к старику, встав в проходе между кроватей. Ларин, словно изучая неожиданного посетителя, не сводил с него настороженных глаз. Ни один мускул не дернулся на его лице, правая половина которого казалась оттянутой книзу.

– Здравствуйте, – проговорил Антон. – Меня зовут…

– А-а, мелкий поджигатель, – еле слышно прохрипел Ларин. Его губы едва шевельнулись, а в глазах блеснул небольшой огонек понимания.