Александр Васильев - Из тьмы

Возможно, и он это прекрасно понимал, что, навестив родителей один раз, он не скоро еще сможет заставить себя прийти вновь. Возможно, следующим разом он там появиться только в сопровождении людей, несущих его гроб.

Мысль о том, что он сам когда-нибудь окажется постояльцем кладбища, холодным комом провалилась в его желудок, и мелкая дрожь прошла по всему телу.

Но оставались и еще факты, которые хотелось ему прояснить, прежде чем его внесут в одноместной деревянной коробке в место умиротворения. А именно, была ли смерть его родителей только лишь случайностью. Или той случайностью, которая охватила еще четыре семьи тихого, на первый взгляд, городка.

И на все эти вопросы, вполне мог ответить Ларин Сергей Петрович №586.

Он взглянул на карточку и прочел дату рождения: 12 мая 1920 г.

– И все же ему 82 года, – проговорил Антон.

Мысли о том, что тело старика вынесут, как только он подойдет к его дому, уже не показались ему такими бредовыми. Он подумал и о том, на сколько к своим восьмидесяти годам старик мог выжить из своего ума. И какова к тем же годам его память.

Но старики, обычно, помнят все.

Антон вновь посмотрел на карточку, прочел адрес. Никаких ассоциаций в его голове не возникло.

Он встал, положил карточку в задний карман джинсов. Посмотрел на все так же сложенный вчетверо листок. Пожонглировал в уме словами «брать», «не брать». И засунул листок в карман.

«Возможно, стоило прочитать текст, перед тем как идти к старику», – подумал он.

Могло оказаться и так, что это всего лишь один из его старых протоколов, по какой-то случайности завалявшийся в его квартире, и потому, не имеет ничего общего с теми двумя листками. Но не смотря на вдруг появившееся сомнение, Антон продолжал быть уверенным, что это продолжение. Продолжение того, что он уже находил, и напечатано оно на все той же машинке с западающими буквами «н».

Отодвинув шторку, он выглянул в окно.

Стало темнее. Облака атаковали солнце. Вдали кренились, но пока еще слабо, верхушки деревьев. И Антон подумал, что стоит надеть куртку. Сегодняшний вечер обещал быть прохладным, вот только в дожде он не был уверен, хотя тучи заходили тяжелые.

На этот раз он не стал предлагать дочери прогуляться с ним. Теперь он точно знал, куда пойдет. И увеселительной прогулкой там даже не пахло. Собственно, так же Антон был уверен и в том, что Дина вновь откажется выходить из дома. Что ж, он ее не винил, – ей пришлось попрощаться со старой школой, с друзьями и уехать вслед за отцом в совершенно не знакомый ей город. Город, в который она не хотела. Вот только было ли ей с кем прощаться там, откуда они приехали?

Антон понял, что совершенно ничего не знает о дочери с момента смерти Кати. Эти два года были для него как в тумане. И больше всего он боялся узнать, каким это время было для Дины, – смерть матери, обезумевший и скатившийся отец, не видящий дальше своего горя.

Своего. Хотя горе принадлежало им обоим. Но Дина оставалась одна.

Антон протер увлажнившиеся глаза и надел ветровку.

Как же он себя ненавидел, думая о дочери, брошенной им на произвол судьбы. Он пытался вспомнить хоть один вечер, проведенный с нею, после смерти Кати. Но сквозь окутавший те дни туман, он ощущал только пустоту.

– Дина, – его голос дрогнул, чуть не дав петуха. Ему вдруг показалось неправильным вновь оставлять ее одну, пусть и на один только вечер. Оставлять без внимания. Но сколько он уделил ей времени с момента их переезда? Внутри Антона все свернулось – этот ответ он знал.

– Что?

– Мне нужно… – он запнулся. Может все же стоит остаться? Попробовать поговорить с дочерью, посмотреть вместе вечерний фильм? Он взглянул на часы: пятнадцать минут пятого. На фильм он явно успеет вернуться. А вот о чем говорить, он пока не знал.

– Что? – повторила девочка. Ее голос звучал глухо за закрытой дверью спальни.

«На обратном пути куплю попкорн и посмотрим кино», – решил Антон и сказал:

– Мне нужно навестить одного старого знакомого, – вот только вряд ли они были настолько знакомы, и все же ему показалось, что такой ответ подойдет. – Вернусь через пару часов.

Ответа он не дождался и вышел на улицу.

Снаружи его встретил прохладный ветер. Взглянув вверх, Антон увидел, что больше половины неба, закрывали плотные свинцовые тучи. Дневная августовская духота сходила на нет и Антону уже сейчас захотелось застегнуть ветровку, но, пока температура не стала ниже, он вполне мог пропотеть под не продуваемой тканью.