Александр Васильев - Из тьмы

«А что я? – подумал он. – Что? Если ты здесь, значит ты пришел за книгами. Или нет?»

– …книги брать не собирался, – закончил он, чувствуя легкую пульсацию в висках.

– Тогда что? – женщина непонимающе покачала головой. Ее очки съехали еще ниже и готовы были вот-вот сорваться с кончика носа. Привычным жестом она подвинула их указательным пальцем с ярко-красным ногтем, но так, чтобы все еще смотреть на него поверх оправы.

И тут он понял, зачем пришел. Взвесь словно разорвало на десятки отдельных мыслей, достаточно четких и пугающих. Сначала о тенях и его проявившихся страхах. Мысль о том, что он боялся темноты в детстве. Потом, что его мама говорила, что ни в шкафах, ни под кроватью никто не живет. И в конце: «Мы уехали отсюда в 1978 в августе».

– Местная газета, – проговорил Антон, с трудом ворочая пересохшим языком. Его сердце забилось более гулко – он теперь знал, чего хочет.

– «Мой край», – ответила женщина. – Наша единственная газета.

– Да, я хотел бы взглянуть на подшивку за 1978 год.

– 78-й… – она тяжело вздохнула, неприязненно.

– Есть проблемы?

– Нет. Но нужно идти в архив, – по всему было видно, что никуда она уходить не хотела. Ее напряженный взгляд переместился вниз на раскрытую перед ней книгу, внимательно прошелся по лежащим на столе предметам (карточкам в подставке, стопке бланков, стакану с ручками и карандашами, допотопному дисковому телефону с перемотанной изолентой ручкой трубки, нескольким книгам, ждавшим возвращения на свои полки) и, наконец, вновь вернулся к нему, уже уставший и сдавшийся.

– Я подожду, – скромно сказал Антон.

Еще один тяжелый вздох, и женщина, взяв увесистую связку ключей из верхнего ящика стола, вышла из-за стойки и молча направилась к лестнице.

Антон предположил, что архив находится в подвале.

Он подошел к ближайшему столику и сел на деревянный стул с высокой спинкой. Стул надсадно скрипнул, что-то в нем хрустнуло, но он выдержал.

«И ты думаешь, что в здешней газетенке пишут о каждой смерти? – подумал он. Огляделся, вновь отмечая, что зал пуст, и он здесь один. – Я уверен, что в те года, да, черт побери, даже сейчас, они не знали о некрологах. Да и некрологи пишут родственники. И я не думаю, что тетя Таня могла написать что-то такое в местную газету».

Его взгляд перемещался по стеллажам с книгами. Большинство стояли достаточно далеко, и прочесть имена авторов на довольно потрепанных корешках было сложно. Некоторые книги были повернуты лицевой стороной. Но и здесь старые издания с монохромной обложкой молчали о своем содержимом.

Ближе к выходу, где сидел Антон, находились книги с иллюстрированными обложками и не в таком потертом состоянии. Книги были совершенно разные, без тематической подборки: детективы соседствовали с любовными романами, приключения с научной фантастикой, присутствовали даже комиксы и…

Антон улыбнулся. Потому что эту ликующе вычурную обложку он не мог не узнать. Опубликованный в 1996 году роман с яркой иллюстрацией и красочным монстром, выглядывающим из-под кровати, получил больше критики за детский рисунок на обложке, чем за историю о маленьком мальчике, сражавшемся со своими страхами. Написал он его одним из первых, но смог продать только после того, как к нему пришла известность после более поздних работ.

Не переставая улыбаться, Антон подошел к полке со своим романом. И оглядев внимательнее весь стеллаж, отметил, что это единственное его произведение, представленное здесь.

«Среди фантастики и приключений затесалась одна единственная история с кошмарами», – подумал он, продолжая смотреть на яркую обложку. Под цветастым монстром, искривляющимися зелеными буквами, было написано «Посмотри вниз».

Он взял книгу в руки и перевернул ее обратной стороной, где красовался его черно-белый снимок. На этой фотографии ему всего двадцать четыре года – молодой уверенный в себе улыбающийся парень, с трехдневной щетиной и взъерошенными короткими волосами. Но сегодняшняя его улыбка поблекла, когда он вспомнил свое отражение этим утром. И он подумал, что этих двух людей разделяет огромная бездонная пропасть, а не каких-то четырнадцать лет жизни.

Он взглянул на корешок и прочел свои фамилию и имя. По корешкам всегда можно сказать, читают книгу или нет, а этот выглядел словно только что сошел с типографии.

Антон тяжело вздохнул.

«А я-то думал, что написал бестселлер», – подумал он и грустно улыбнулся.

Он открыл форзац и взглянул на приклеенную к нему библиотечную карточку. Всего три даты возврата, написанные синей ручкой библиотекаря; напротив последней даты стоял буквенно-числовой номер читателя. Всего три раза эту книгу брали домой. Всего три человека ее прочли, но, возможно, несли обратно, так и не дойдя до последней страницы.