Дмитрий Видинеев - Маша из дикого леса

Аглая вздохнула, глядя на луну. Её глаза влажно блестели.

– Так закончилась история лесной общины. Куда исчез храм? Куда пропали люди, которые в нём находились? Эти вопросы я задавала себе всю жизнь. Одно знаю точно: эти люди избежали гибели, иначе какой во всём этом смысл? Мне часто потом снился храм – чёрный как смоль, посреди густого тумана, словно потерянный во времени и пространстве. От него веяло тоской и одиночеством. Да, иногда цена спасения слишком высока…

Грыжа давно присматривалась к дому Аглаи, но, как и остальные жители деревни, она боялась проклятия покойной ведьмы: «Кто переступит порог моего дома, тот сдохнет страшной смертью!» Жутковатая угроза.

Однако жадность оказалась сильнее страха. Этим утром Грыжа растормошила своего нового сожителя Кольку Ефимова и буквально заставила его пойти с собой к дому Аглаи. О сбежавшей девять дней назад Маше она даже не думала. У неё была иная цель: мародёрство. В избе ведьмы ведь должно найтись хоть что-нибудь ценное? То, что можно продать. А всякие там проклятия… Да, страшновато, но всё это может оказаться глупым суеверием. Кто не рискует, как говорится…

С собой прихватили бутыль самогона для храбрости и бодрости. Возле двора Аглаи выпили по стакану. Грыжа пыталась заставить Кольку зайти в избу, но тот упёрся: «Что угодно сделаю, но только не это. Сама иди, коль такая смелая». Поругались, поскандалили. Выпили ещё и помирились.

Грыжа глядела на дом и вслух ругала Аглаю: «Не могла, сука старая, подохнуть нормально? Обязательно нужно было напоследок пакость сотворить?» Чем больше ругалась, тем сильнее заводилась. В порыве злости даже доску из калики выломала. А Колька в это время притихший стоял, на сожительницу взглянуть боялся – страшна она была в гневе, уродлива. За эти минуты он пожалел, что вообще с ней связался.

Злость и алкоголь придали Грыже решительности. Распалившись, она ввалилась во двор и точно разъярённый носорог ринулась к дому. Теперь ей было на всё плевать. Проклятие? Да пошло оно! Это пускай местное быдло трясётся из-за угроз чокнутой старухи! Колька смотрел ей вслед с нескрываемым злорадством. Если эта бабища окочурится, переступив порог, он не расстроится. Надоела она ему за те три дня, что жил с ней. Вредная тварь, крикливая. Связался спьяну, а теперь хоть вой.

Мощно впечатывая ноги-колонны в ступени, Грыжа поднялась на крыльцо, рванула на себя дверь. Та распахнулась и из дома выкатилась густая волна необычайно смрадного воздуха. Грыжа скривилась, зажала ладонями нос и рот. Глаза сразу же начали слезиться. Однако отступать она не собиралась. Вонь? Можно и потерпеть. Это не смертельно. Грыжа была привычной к вони, её собственное вечно потное тело смердело похлеще общественного сортира. Она даже заставила себя выдавить улыбку, бросая вызов покойной старухе: не с той связалась, старая ведьма! Да мне море по колено!

Всё ещё прижимая ладони к лицу, Грыжа переступила порог. Дышала размеренно, сквозь пальцы, глаза сузила до щёлочек. Прошлась по гостиной, отметив, что некоторые вещи вполне годные. Часы с маятником к примеру. Стулья, половик. Книг много на полках – сгодятся как топливо для печки.

Вонь буквально разъедала лёгкие. Грыжа поспешно вышла на улицу, отдышалась и снова ввалилась в дом. На кухне обнаружила много хороших вещичек: посуда, столовые приборы, даже какие-то крупы в ящике. Решила, что заберёт всё, ничего не оставит – не пропадать же добру? Она ощущала триумф. Не побоялась проклятья, вошла в дом! И ничего ужасного не произошло. Жива, здорова. И в награду за смелость – барахлишко старой ведьмы. Заслуженная награда.

Осмотрев кухню, Грыжа вернулась к Кольке, велела, чтобы тот взял у соседа тачку и возвращался. «У старухи, есть чем поживиться, – потирая пухлые ладони, заявила она. – Несколько ходок придётся сделать, чтобы всё унести!» Выпили, и обрадованный Колька, едва ли не вприпрыжку, бросился в сторону деревни. Когда Грыжа сказала «…есть, чем поживиться», его убогое воображение нарисовало кучу банок с самогоном.

Грыжа снова направилась к дому. У неё возникла отличная идея, как избавиться от вони, и она незамедлительно воплотила её в жизнь: нашла возле крыльца полусгнивший черенок от лопаты и разбила им все окна – пуская теперь чёртово логово проветривается.

Минут через пятнадцать вернулся Колька с тачкой. В дом он всё равно заходить отказывался, и Грыже пришлось самой выносить вещи. Вытаскивала их наружу и ругалась беспрерывно: на Аглаю, на трусливых деревенских мужиков, ну и на Кольку, разумеется.