Лев Альтмарк - Хреновый детектив

— Откуда мафия? От верблюда! — охотно объяснил мужичонка, картинно сморкаясь за лавку. — С одной стороны, евреи, которые раньше Россию потихоньку грабили, а теперь грабят в открытую, и Америка им в этом помогает, с другой стороны, коммунисты, которые денег в своё время тоже нахапали будь здоров сколько. И тем хочется всё до конца прибрать, и этим упускать не хочется. Разве вы этого не знаете? Ну, вы даёте!

— Этими мафиями уже все уши протрубили. То чеченцы, то какие-то местные, а то рэкетиры, которые друг дружку отстреливают и ларьки торгашей палят. Спасу от них нет!

— То-то и оно, — обрадовался словоохотливый мужичонка и сглотнул слюну. — Все они, ёлки-палки, народ гнобят, последние соки сосут, а мы сопли на кулак мотаем и пискнуть боимся. А больше всего виновата ком-рум-пи-рованная верхушка, вот! Правильно дед с шашками сказал…

— Это точно! — поддакнул дед. — Совсем распустились, негодяи!

— Что дальше-то будет? — взгрустнула мамаша и покосилась на свою двойню. — Заводы стоят, цены выше потолка. Мой, вон, получку принёс, так её на два захода в магазин хватило. А тут ещё людей убивают… Прямо сил нет!

— Хороших людей, небось, не убивают. Когда большие деньги делят, тогда всё и начинается. А у нас денег нет — кому мы нужны?

— А знаете, что сделать надо? — воинственно подпрыгнул мужичонка. — Как на Руси повелось издревле: дать народу топоры и косы — и вперёд, к хренам собачьим эту власть антинародную, а заодно и депутатов продажных… Народ, ёлки-палки, он завсегда прав!

— Сам-то возьмёшь топор? — недоверчиво спросила старушка со спицами.

— Первый пойду громить всю эту трихомудию! За народ, — тут он неожиданно икнул и обдал собеседников густым перегаром, — я на всё готов…

В другое время я посмеялся бы над подобными разговорами, но сегодня было не до смеха. Как ни крути, каждый из этих людей в чём-то по-своему прав, даже мужичонка, призывавший к косам и топорам. Последнее, правда, чересчур, и так кровушки пролили достаточно, но ведь и люди-то с каждым годом живут всё хуже и злее — это ли не повод для размышлений? Только кто сейчас объективно разберётся в происходящем?

Повсюду — дома, на работе, на улице, в троллейбусе — все только и говорят об одном и том же. Но лишь сегодня, когда ужас происходящего впрямую коснулся меня и моих друзей, я по-настоящему почувствовал глубину той пропасти, в которую катимся все мы без различия на национальности.

Кто же виноват? Виной всему, наверное, дурацкая наша совковость, нежелание что-то делать своими руками, думать собственной головой, зато сильна — ой как сильна в нас! — неистребимая тяга искать виноватых, вычислять скрытых недоброжелателей, переваливать свою вину на чьи-то плечи. А ведь большего врага, чем сам себе, и найти невозможно! Благие, в общем-то, идеи построения общества социального и духовного равенства — не глупой уравниловки! — мы умудрились извратить настолько, что и сами не заметили, как превратились в рабов, которые не знают своего хозяина. А свято место пусто не бывает — тут же народились подонки, оседлавшие былые лозунги, и принялись строить обещанное светлое будущее в собственных уютных квартирках. Вот тогда-то и начали приходить на ум косы да топоры. Но, как часто бывает в моменты глобальных социальных перемен, вместе с водой из купели выплеснули и ребёнка. Образовавшийся вакуум, естественно, начал втягивать разную муть и гадость. И эта гадость начала расползаться вокруг. Одолевать, к счастью, пока не одолела и, дай Б-г, не одолеет… Во, какие у меня мысли в голове бродят!

Между тем, спор на скамейках перерос в самую настоящую перебранку. Шахматный дед, отстаивающий идеи тоталитаризма, подвергся яростным нападкам старушки со спицами, явной поклонницы демократии и одновременно публичной смертной казни. Её из женской солидарности поддержала широкобёдрая мамаша. Мужичонка, призывавший к топорам и косам, парил как бы сверху, не очень вникая в суть перебранки, но время от времени подбрасывая новые кровожадные лозунги и косясь на собеседников хитрым нетрезвым взглядом.

— А вы что думаете по этому поводу, мужчина? — зацепил меня старик. — Вы уже полчаса газету на одной и той же странице читаете и всё наверняка слышали. Разве я не прав? Объясните хоть вы этим олухам небесным!

Встревать в бессмысленный спор мне не хотелось, я поскорее встал с лавки и отправился дальше по улице.

На глаза мне попался телефон, и я тут же вспомнил про Толика. Но ни дома, ни в милиции его не оказалось. Наверняка вместе с остальными блюстителями он сейчас на перекрёстке, где произошло убийство кавказца.