Джек был удивлен, но то, что этот парень говорил по-английски, стоило нескольких баксов. Он посмотрел в свой бумажник, потом передумал.
– Жан Люк дома?
– В каком-то смысле, – ответил африканец.
– Что это означает?
Диабат постукивал по ноге, выжидая. Джек дал ему несколько банкнот и молча наблюдал затем, как тот их пересчитывает. Сунув банкноты в карман рубашки с видимым удовлетворением, африканец сказал Джеку:
– Жан Люк мертв, месье.
Татум знал, что не должен делать этого. Но чем клиент не шутит, пока адвокат спит? Особенно если спит и твой собственный брат.
Прежде чем отправиться в Африку, Джек строго предупредил его: Татум ни при каких обстоятельствах не должен вступать в какую бы то ни было связь с другими наследниками. Такие поступки будут расцениваться как прямое нарушение запретительного судебного приказа. Татум обещал «глубоко залечь» и «не делать никаких глупостей». Строго говоря, он никогда не обещал в точности следовать советам Джека. Кроме того, был лишь один наследник, с которым ему хотелось бы поговорить, а это означало, что оставалось еще четыре наследника, с которыми он не вступал бы в контакт. А это, в свою очередь, означало, что Татум выполнил бы обещание, данное своему адвокату, на восемьдесят процентов. Моральные устои Татума давали ему право чертовски этим гордиться.
Джерри Коллетти прогуливал на улице свою собаку, когда Татум поравнялся с ним. Было раннее утро, и Коллетти гулял в халате и домашних тапочках с распакованной утренней газетой под мышкой. Татум приблизился к нему сзади в такой момент, когда тот этого никак не ожидал: когда Коллетти нагнулся, чтобы собрать помет своего пуделя в собачий совок.
– Я думал, что ты только несешь словесное дерьмо, Коллетти. Не знал, что ты его еще и собираешь.
Коллетти выронил газету и оглянулся, явно испугавшись. Он сложил собранный кал в пластиковый мешок.
– Вы нарушаете запретительный судебный приказ. Уходите прочь – или я позвоню судье.
– Я никому не причиняю вреда.
– Вы находитесь в пределах пятисот ярдов от меня. И не важно, причиняете ли вы мне вред или нет.
– Не важно? В таком случае я мог бы избить тебя до полусмерти. Какой смысл садиться в тюрьму за один лишь разговор?
Коллетти отступил на шаг назад, пытаясь увеличить дистанцию между ними. Его собачонка зарычала и оскалила зубы.
– Спокойно, Маффин.
– Твою собаку-зовут Маффин [11]? – насмешливо спросил Татум.
– Попробуйте подойти поближе, и она отгрызет вам ногу. О чем вы хотели со мной поговорить?
– Я надеялся, что мы с вами можем прийти к соглашению. С лица Коллетти исчезло озабоченное выражение, словно ему понравились слова Татума.
– Что вы предлагаете?
– Первое: ты должен понять, что на парковке напал на тебя не я.
– Меня это не волнует.
– Что значит «не волнует»?
– Я уже убедил судью в том, что это были вы. Возможно, мне удастся убедить в этом и вашего адвоката. Какая разница, правда это или нет, коль скоро я могу это доказать?
– Ничего ты не можешь доказать. Ты похож на то самое собачье дерьмо, которое держишь в руках.
– Вы очень ошибаетесь, мистер Найт. Я пригласил лучшего сыщика для слежки за вами. Он уже обнаружил некоторые весьма интересные обстоятельства, связанные с вами.
Татум улыбнулся и покачал головой.
– Итак, у меня впечатляющий послужной список. Большое дело. Но это не меняет фактов. Это не я тебя поколотил.
– Вы не понимаете смысла моих слов. Если вы не отступитесь и не откажетесь от наследства, такой человек, как я, способен сотворить массу неприятностей такому парню, как вы.
– Думаешь, это так легко?
– Мое предложение остается в силе. Фактически я делаю его еще более привлекательным. Триста тысяч долларов наличными будут ваши – и никаких обязательств.
– Только и всего-то, да? Полагаешь, я должен отказаться от возможности получить сорок шесть миллионов долларов только потому, что ты так сказал, да?
– Нет, потому что вы окажетесь в тюрьме, если не примете моего предложения.
Татум уже не улыбался. В нем закипала злость.
– Ты выступаешь не в той лиге, Коллетти.
– Напротив. Это вы оказались вне вашей лиги. Для меня это обычный бизнес.
– Думаешь, ты такой умный, да?
Взяв на руки свою собачонку, Коллетти поглаживал голову белому пушистому комочку.
– Как вам кажется, почему я вообще оказался втянут в эту игру?
– Ничего удивительного. Салли Феннинг пыталась отомстить своим врагам. Ты представлял интересы ее мужа при разводе.
Читать дальше