Любовь Паршина - Сломанный крест. История чёрного серебра

Вдруг подполковник замер. В темном углу, слева от огромного окна, он увидел следы крови: пятна с подтеками и смазанные отпечатки ладоней. В углу стоял высокий табурет, а на потолке был люк, ведущий на антресоли – треугольный зазор под самой крышей. Кречетов взял стоящую поблизости метлу и постучал древком по крышке люка. Ответа не было – только капля крови сорвалась из щели между досок и шлепнулась на табуретку.

Эта тишина Кречетову совсем не нравилась. Одно дело – тишина в доме, по комнатам которого гуляет ветер, другое – за закрытой дверцей в темном углу, перепачканном кровью…

В кармане забился и загудел мобильный – Митя.

– Слушаю, – выдохнул Кречетов, сняв трубку.

– Андрей Павлович, я в Управлении. Полковника Марченко нет. На вахте говорят, что его не видели.

– Спасибо, Митя…

– Будут еще указания?

– Да, раз уж ты там, посиди еще полчаса. Мало ли что. У тебя никаких срочных дел?

– Нет, Андрей Павлович! Я тут посижу, почитаю.

– Хорошо. Позвони, когда будешь уходить. До связи.

Сзади скрипнула ступенька. Кречетов обернулся, держа пистолет перед собой – и встретился взглядом с Савиным. Тот стоял на лестнице, также с пистолетом, такой же настороженный, как служебный пес.

– Простите, Андрей Павлович, вас долго не было. Потом я вас в окне увидел, – сказал он, убирая пистолет. – Как тут?..

– Видел внизу погром и следы стрельбы?

– Да.

– А тут вот.

Кречетов указал на угол за собой. Савин вложил пистолет в кобуру, оглядел ступени у себя под ногами и перевел взор на люк в потолке.

– Еще не смотрели что там?

– Нет. Как раз думал тебя позвать, – солгал Кречетов. На самом деле, ему хотелось заглянуть туда лично, в одиночестве, чтобы заранее знать, что делать и говорить дальше.

Савин взобрался на табурет, открыл люк, подтянулся на его краях и заглянул внутрь.

– Там кто-то лежит, – пропыхтел он.

Удивительно, но Кречетов не знал, что хочет увидеть на антресолях меньше – Марченко с разорванным горлом или Федьку с осиновым колом в сердце. Хотя, зачем в обоих случаях прятать тело на антресолях?..

Савин подтянулся посильнее, сел на край, так что на чердак свешивались только его ноги, включил фонарик на мобильном. Просидев еще пару секунд, он спрыгнул обратно.

Кречетову в глаза посмотрел не сразу.

– Там Фёдор. Он мертв…

– Вот как? Подсади-ка меня Володя…

С помощью Савина он забрался на антресоли, сел рядом с лежащим там бездыханным телом, безнадежно испачкав пальто в размазанной повсюду крови. Осинового кола он, конечно, никакого не увидел…

– Андрей Павлович, он не дышит.

– Понимаю, Володя. Дай твой телефон, на моем нет фонарика.

Андрей Павлович взял протянутый Савиным мобильник и оглядел лежащего рядом Федьку. Выглядел тот неважно: правая нога была сломана как минимум в двух местах, на груди и на левом плече виднелись следы от пулевых ранений, на виске пуля, пройдя по касательной, оставила неглубокий шрам. Кречетов расстегнул его куртку – не обычную «косуху», менее поношенную, очень плотную и, похоже, более тяжелую, с высоким воротником – приподнял футболку: непосредственных ранений в сердце не оказалось, все рёбра были целы.

Кречетов вынул кольцо из кармана, надел обратно Федьке на палец, а затем, не удержавшись, легонько стукнул его по голове и спрыгнул обратно на чердак.

Взяв обратно свой мобильный, Савин не спешил, однако, его убирать.

– Вызвать скорую и труповозку?

– Нет-нет! Ничего не надо вызывать. Понимаешь, Володя, тут особый случай. Завтра пусть дом осмотрит группа экспертов. Я с утра пойду к генералу Зотову… А с Фёдором я все сам решу.

– Так ведь он же… – заикнулся было Савин.

– Ему в морг нельзя.

Савин нерешительно кивнул, взглянув на раскрытый люк даже с некоторым сочувствием.

– Сейчас можешь быть свободен. Спасибо.

– Уверены, что вам не нужна помощь?

– Сегодня нет. Завтра будет много работы. Думаю, будем объявлять Марченко в розыск. До завтра, Володя.

Кречетов и сам чувствовал, что Савина он откровенно выпроваживает. Это было и нехорошо, и некрасиво, и непрофессионально, – но наступал вечер и Федька мог проснуться в любую минуту.

– До завтра, Андрей Павлович.

Все еще неуверенно, словно они не попрощались, Савин отошел к лестнице, спустился вниз и вышел из дома – медленно, будто его магнитом тянуло назад нечто, чего он никак не мог понять. Тяжело было осознать и принять то, что какая-то жуткая, неприятная загадка связана не столько с делом, сколько с твоим командиром, которого ты давно знаешь и которому веришь…