Джеймс Чейз - Не мой уровень

Он отвел Нго в замызганный вьетнамский ресторан и принялся наблюдать, как тот ест, словно изголодавшийся волк. Нго нервно поглядывал на него, не понимая, что движет этим высоким, седоволосым и так хорошо одетым господином, к суровой личности которого он немедленно проникся почтением.

Проглотив несколько тарелок сытной вьетнамской еды, Нго стал жевать медленнее. До сих пор этот высокий господин не произнес ни слова. Он курил и изучал Нго цепким взглядом стальных глаз.

Наконец Нго тихо произнес:

– Прошу прощения, сэр, вы так ко мне добры, но только я не гей и не наркоман. Я просто не могу найти работу.

– Расскажи мне о себе.

Нго быстро изложил свою историю. Его мать вьетнамка, отец, которого он не знает, был сержантом армии США, но он исчез, когда мать Нго забеременела. Она зарабатывала на жизнь какие-то крохи, продавая горячую еду на улицах Сайгона. В итоге она решила влиться в поток беженцев, текущий в Штаты. К тому времени Нго было уже шестнадцать. Он получил кое-какое образование – ему повезло, потому что один американский священник, католик, помог ему научиться читать и писать по-английски. Нго был способным учеником, и он работал до изнеможения, чтобы добиться успеха. Они с матерью надеялись, что все наладится, когда они приедут в Штаты, однако оказалось, что выживать здесь отчаянно трудно. Мать получила низкооплачиваемую работу во вьетнамской прачечной. Нго все искал и искал работу, но никто не хотел его брать. Спустя год прозябания, когда мать билась, чтобы прокормить их обоих и оплачивать комнатку, которую им повезло найти, Нго понял, какой обузой, каким бесполезным грузом на шее матери он висит, он видел, что она уже начинает страдать от недоедания, ведь ей приходилось кормить еще и его. Он понимал, что без него ей будет легче справиться. Ничего ей не сказав, он ушел жить на улицу. И вот уже три дня он отчаянно метался в поисках работы, пусть самой грязной, но все без толку. Пав духом, он решил, что это конец.

Слушая и разглядывая Нго, Клинг решил, что у этого юнца есть все необходимое, чтобы сделать из него того слугу, какого он искал: он будет вести его дом, выполнять его поручения и хранить ему верность.

– Ладно, парень, – сказал он, – у меня есть для тебя работа. – Он вынул бумажник и достал две стодолларовые бумажки. И еще свою визитку. – Приведи себя в порядок. Купи новую одежду, а потом приходи ко мне по этому адресу, послезавтра, к одиннадцати утра.

У Клинга ушло всего несколько дней на то, чтобы выучить Нго всему, чего он хотел и ждал от него. Нго все схватывал на лету. Он был прирожденный слуга: незаметный, готовый явиться по первому зову, сидевший в кухне, когда Клинг занимался своими делами или разговаривал по телефону. Квартиру Нго содержал в безукоризненной чистоте. Спустя какое-то время Клингу поступил звонок с предложением работы на Ямайке. Ему требовалось уехать на три недели. Он без малейших колебаний оставил Нго присматривать за квартирой. Объяснил, что его не будет какое-то время.

Нго кивнул:

– Нет проблем, сэр. Я пригляжу за домом.

Клинг платил юноше сто долларов в неделю, обеспечив его крышей над головой и питанием. Когда Клинг отбыл, Нго отправился навестить мать. Он рассказал ей, как ему повезло, и дал ей сто долларов.

– Стань незаменимым, сынок, – посоветовала она. – Научись готовить. А я покажу тебе, как стирать и гладить одежду.

Признавая мудрость совета, Нго поступил на вечерние кулинарные курсы. Мать научила его правильно утюжить дорогие и тонкие сорочки Клинга. И снова он схватывал все на лету. Даже пока Клинга не было, Нго никогда не заходил в его роскошную гостиную. Он или сидел в кухне, штудируя английский, или же, по вечерам, смотрел телевизор у себя в спальне.

По возвращении Клинг был приятно удивлен, обнаружив, что его ждет горячий ужин: отлично приготовленное тушеное мясо. Еще он с радостью отметил, что никогда его квартира не выглядела опрятнее.

– А знаешь, парень, – воскликнул он, – ты стал отменным поваром!

– Спасибо, сэр, – ответил Нго. – Я брал уроки. Пожалуйста, заказывайте, что приготовить завтра.

Клинг широко улыбнулся:

– Выбор оставляю за тобой, если будет так же вкусно, как сегодня. – Он вынул из кармана толстый рулон стодолларовых банкнот, вытащил три и пододвинул их по столу. – Это тебе на домашние расходы. Сам сообразишь, куда потратить.

– Да, сэр, – сказал Нго, глядя на своего высокого, стройного господина полными обожания глазами.