Риверсайд был спланирован тем же джентльменом, который создал Центральный парк, — Фредериком Лоу Олмстедом. Олмстед мечтал создать город, в котором из каждого дома открывался бы вид на парк. Таким образом, приехав туда, вы увидите, что улицы Риверсайда проложены по кругу, заплетаются в узлы и прерываются крохотными газонами и великолепными парками, такими как Тертл-парк [15] Turtle — черепаха (англ.).
с выкрашенной в зеленый цвет бетонной черепахой в центре.
Во времена моего детства планировка Риверсайда позволяла агентам по недвижимости утверждать, что там очень низкий уровень преступности. По раскручивающейся спирали улиц грабителям было крайне сложно скрыться от правоохранителей. Риверсайдским грабителям было необходимо отлично ориентироваться в его планировке: завитушках улочек и постоянно меняющих направление аллеях парков. Такая задача была по плечу только местному жителю.
Тертл-парк находился посреди наслоений узловатых улиц и напоминал центр венка из виноградных лоз. Именно здесь одно трагически важное происшествие обнаружило мою необычайную зоркость. Под словом «важное» я подразумеваю событие настолько глубокое, что оно полностью меняет прежнее течение жизни, направляя его в абсолютно новое русло. Оно собирает воедино все эмоции и тайные опасения, выворачивает их наизнанку и создает совершенно новые страхи, о существовании которых вы прежде даже не догадывались. В дальнейшем эти страхи продолжают свое существование в качестве постоянного фона вашей жизни, лейтмотивом сопровождая каждую секунду вашего бодрствования.
Данное событие также подсадило в души моих родителей жучка, от которого им уже не удалось избавиться, — желание, чтобы я посвятил себя борьбе с преступностью. На протяжении всех последующих лет моего детства, отрочества и юности я отбивался от них, отодвигая исполнение этого желания написанием комедий, созданием комиксов и участием в драматических пьесах.
Тем не менее на последнем курсе колледжа (иезуитский колледж Святого Иоанна) священник, с которым я регулярно играл в шахматы, убедил меня взглянуть в лицо своим страхам. Решив, что его устами со мной говорит Бог, я в точности последовал его совету и пошел дальше. Я посвятил себя тому, мысли о чем долгие годы преследовали меня днем и ночью, — похищениям.
* * *
Итак, знакомьтесь — тринадцатилетний я, мои родители и мой восьмилетний брат Риз, которого мы никогда не называли Ризом. Мы называли его Мози. Стоял безоблачный и безветренный жаркий июльский день. Родители повели нас угощать мороженым в «Ворчунов», до которых было около восьми кварталов. На обратном пути мы зашли в Тертл-парк.
Мы с Мози уже раз двадцать обежали и объехали весь город на велосипедах. Иногда мы делали это вместе с нашим бебиситтером. С моей назойливой автобиографической памятью я мысленно воссоздавал каждый квадратный дюйм в трехмерной проекции. Я знал, что похожий на четырехугольную звезду особняк, построенный по проекту Фрэнка Ллойда на углу Тертл-парка, находится в полумиле от нашего дома. Я знал, что у начала подъездной дорожки к особняку лежит камень размером с баскетбольный мяч, на котором имеется десять насечек. Я знал, что Тертл-парк окружают пять викторианских особняков и три каменных, а также два современных мегасооружения, дом с мансардой и заброшенное ранчо. Расстояние между домами позволяло нам с Мози бегать наперегонки. Разумеется, я с легкостью его обгонял, но порой специально уступал, жалея младшего брата. Он был невысоким и носил очки с толстыми линзами. Я любил Мози. Он был таким легким. «Глупыш», — называла его мама. Он всех смешил. Все пророчили ему будущее великого комедийного актера.
Я никогда не смог бы стать таким, как Мози, а ему никогда не удалось бы стать похожим на меня. О, как же я пытался смоделировать его детство, возродить для нас всех этого давно утраченного мальчугана, такого милого и смешливого.
Забрав с собой мороженое, капающее из стаканчиков прямо нам на руки, мы, как семейство крякающих уток, уселись вокруг озера. Только нашим озером была бетонная черепаха из Тертл-парка. Бросив свой отсыревший и раскисший стаканчик в урну, Мози заявил:
— Играем в прятки. Пап, ты водишь.
И он бросился бежать. Мама тоже вскочила и покачнулась, но удержалась на ногах. Отец швырнул в урну свой собственный стаканчик и, закрывая глаза рукавами, воскликнул:
— Время пошло!
Между Тертл-парком и следующим парком с бейсбольным полем посередине проходила окаймленная дубами и соснами подковообразная дорога. Тяжело топая, Мози перебежал через подкову дороги и заспешил в дальний конец следующего парка. Я остался в Тертл-парке, взобравшись на дерево и устроившись на ветке в его густой кроне. Мне было отлично видно Мози, который втиснулся в куст ярдах в двухстах от меня.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу