Сергей Курган - Маскарон. Роман

– Вот что, милочка, – сказала она, когда Аня закончила свой рассказ, – я сейчас попрошу коллегу подменить меня на полчаса, и пойдемте посидим в нашем кафетерии. Я вам кое-что объясню и попробую вам помочь. А заодно мы приятно побеседуем. Хорошо?

– Спасибо, – смущенно поблагодарила Аня.

В кафетерии Аня взяла кофе, а архивариус – травяной чай.

– В моем возрасте не следует увлекаться кофе, – прокомментировала она, когда они уселись за столик.

С минуту она молча перемешивала таблетку подсластителя, а затем положила ложечку на блюдце.

– Значит, с 16 лет вы учились в Германии? – неожиданно спросила она.

– Да, – несколько обескураженно ответила Аня. – В гимназии. Потом – в университете.

– Что вы изучали, если не секрет?

– Международную экономику.

– Позвольте полюбопытствовать, что у вас в гимназии было по истории?

– «Отлично», – Аня почувствовала, что уши у нее покраснели.

– Вот как?

Архивариус посмотрела на Аню с интересом.

– Вы должны быть весьма продвинуты, фрау…

– Шерер, – назвалась Аня.

Дама достала из кармашка своей сумочки визитку и передала ее Ане.

– Я – фрау Вайгель, – представилась она.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. Так вот: записей за период времени до середины XVII века у нас нет. И не только у нас – их нет и в других германских архивах. Потому что – и вы должны это знать – в первой половине XVII века в Германии произошла катастрофа.

– Катастрофа? – поразилась Аня.

И тут что-то замаячило в ее сознании. Отвлекшись от окружающего и сосредоточившись, она, как учил ее Серж, «прошлась по цепочкам ассоциаций». В ее сознании засветился пустой экран, на который выплыли цифры: «1618 – 1648». Боже мой, ну конечно!

– Тридцатилетняя война! – воскликнула Аня.

– Именно, – откликнулась фрау Вайгель. – Это была настоящая тотальная война. Тридцать лет по Германии передвигались многотысячные армии. Отряды ландскнехтов грабили и жгли дома и фермы, вырезали крестьян, сжигали урожаи. Страна лежала в руинах. Людские потери точно, конечно, не известны, но совершенно определенно, что в пропорции к численности населения они были существенно выше, чем в Первую и даже во Вторую Мировую войну. И заметно выше, чем от Черной Смерти.

– То есть, эпидемии чумы в XIV веке?

– Совершенно верно. Страна обезлюдела. Какие уж тут архивы! Все сгорело! Огромный массив документов предшествующих эпох был безвозвратно утерян.

– Понятно. Я как-то об этом совсем не подумала…

– Вот поэтому проводить в Германии генеалогические разыскания, относящиеся ко времени до середины XVII столетия, практически безнадежно. Записи имеются только после 1648 года, а непрерывные записи – приблизительно с 1700.

– Что же, вообще ничего не осталось?

Аня испытывала чувство подавленности. «Вот и закончились мои генеалогические исследования» – с грустью подумала она. Но несмотря ни на что, в глубине души она надеялась, что это еще не тупик и что какое-то решение есть. Должно быть!

– Очень мало, – ответила фрау Вайгель после паузы. – Крохи. Серьезные находки тут исключительная редкость.

– Но они все-таки случаются? – спросила Аня со вновь проснувшейся надеждой.

Фрау Вайгель неопределенно пожала плечами. Она молча крутила в пальцах ложечку, очевидно размышляя о чем-то.

И в этот момент Аня почувствовала на себе чей-то взгляд. Почувствовала совершенно явно, буквально физически. Она была уверена, что это не игра ее воображения. Взгляд был не то чтобы тяжелым, но пристальным и потому неприятным. И это не был раздевающий взгляд, какие Ане нередко приходилось ощущать на себе. Нет, в нем не было ничего сексуального, ничего легкомысленного. Это был очень серьезный взгляд. Примерно в том месте, где шея соединяется с затылком Аня почувствовала, как ее словно бы покалывают маленькие иголочки. Смотрящий расположился не совсем за ее спиной, а где-то сзади и сбоку, таким образом, что он мог хорошо видеть Аню, тогда как сам оставался невидим для нее. Чтобы его увидеть, недостаточно было повернуть голову, нужно было повернуться корпусом. Сделать это Аня не решилась. Позиция для наблюдения была выбрана точно – профессионал? «Но зачем»? – размышляла она. – «Кому я понадобилась?!»

– Крайне редко, фрау Шерер, – после еще одной паузы отозвалась фрау Вайгель, сделав ударение на слове «крайне». – Этим путем вы не добьетесь ничего.

Она произнесла это с какой-то подвешенной интонацией. Значит ли это, что есть варианты?