Джессика Смит Коултер - Прерванная жизнь (ЛП)

Я хочу жить. Я хочу ощущать.

— Пойдем кататься на велосипеде, — лучезарно улыбаюсь ему.

— А, так ты имеешь в виду велосипед ... — поигрывает бровями он, дразня.

— Велосипед, Трэвис, — закатываю глаза, повернувшись так, что он не может видеть мою улыбку.

— Просто будь осторожна, чтобы не споткнуться о мою подножку и не упасть.

Банально. Так банально. Но все равно моя улыбка становится шире.

Я сижу внизу на диване, пока Эрика спит после приема снотворного, которое я дал ей сегодня утром.

Она проснулась взволнованная, растерянная и напуганная. Затем злилась, когда не получалось сформулировать слова, которые она хотела произнести. Я пытался объяснить ей, что понял ее, но она не слушала. Эрика металась в кровати, пытаясь встать, но ее тело не было готово к этому, и я вынужден был дать ей успокоительное. Моя душа разрушена и разбита. Я стоял возле нее, держа за руку, не желая больше ничего, кроме как успокоить ее, тогда ее тело наконец-то сможет отдохнуть. Сопротивление Эрики сжигало меня, и я пытался сдержать слезы, когда смотрел на нее. В ее пристальном взгляде отчетливо просматривалось обвинение в предательстве.

Сегодня плохой день. Ее врач надеется, что все наладится, и он хочет регулярно видеть ее на магнитно-резонансной томографии, таким образом, он может наблюдать за ее мозгом, чтобы увидеть, есть ли какие-либо изменения. (Примеч. магнитно-резонансная томография (МРТ) — томографический способ исследования внутренних органов и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса). Я уже знаю, что нет, и никогда не будет. Сначала надежда закралась в мою голову, но она была слишком далеко, вне досягаемости, поэтому я не был столь разочарован, когда понял, что моя Эрика ушла навсегда.

Я встаю со стула и начинаю вышагивать, в то время как наш сын Бэб готовит нам ужин. В его двадцать с небольшим лет он еще наивен, молод и считает, что все хорошо. Эрика находится в худшем настроении, в котором она, кажется, в сознании, но ничего не напоминает ее прежнюю. Предыдущий опыт мне подсказывает, что это продлится день, возможно, два. Потом однажды она проснется, не понимая мучений, которые мы пережили.

Когда я сказал врачу про ее тревожное состояние, он предложил мне положить ее в дом престарелых, но это не вариант, и не потому, что это моя обязанность как мужа заботиться о ней, а потому, что я бы начал чахнуть без нее. Она моя цель, чтобы дышать, питаться, функционировать. Эрика всегда была рядом со мной с того дня, она спасла меня от моих собственных демонов.

Демоны, о которых она не узнает никогда, существовали, но она успокоила их. Демоны, воскрешенные в день аварии. Демоны, ставшие беспокойными, так как та девушка уехала.

Но я найду ее . Ей не скрыться от меня, но, надеюсь, она уверена, что может это сделать. Я надеюсь, она чувствует себя в безопасности, прячась в своей норе. Когда я найду ее, она будет полностью принадлежать мне.

Неспособный держать тоску в узде, я нашел другую девушку. Она напоминает Холли по росту. Их цвет волос и глаз тоже почти идентичный, но на этом их сходство заканчивается.

Тогда как Холли была борцом, новая девушка сдается сразу же. Я не должен ломать ее дух так, как я делал с Холли. Мне не придется морить ее голодом, избивать, связывать. Мне не нужно ничего делать.

Сиюминутная радость, которую я почувствовал, похитив девушку, исчезла, когда понял, как быстро она сдалась. Все, что осталось сделать, это убить ее, смотреть, как жизнь покидает ее глаза, пока она находит свою смерть в моих руках.

После того, как Эрика просыпается, она позволяет мне помочь ей в ванной, где я пою ей, пока массирую пальцами голову через ее волосы. Затем я одеваю ее и укладываю в кровать, целую лоб, пока она принимает снотворное. К счастью, Бэб уходит вскоре после этого.

Спустившись вниз, я беру «Спрайт» из холодильника и выливаю половину в стакан, полный льда. Затем беру антифриз из гаража и заполняю другую половину стакана ядом.

Я беру этот коктейль в сарай на заднем дворе, где новая девушка ждет меня. Морщины образуют складки в углу моего рта, когда я открываю дверь и вижу ее тень в углу комнаты, где оставил ее прикованной цепями к стене.

— Не бойся, — мой голос едва громче шепота, но все еще грозный.

Она шарахается от меня, пока подхожу к ней.

— Я допустил ужасную ошибку, — стараюсь звучать виновато, и моя улыбка становится шире, когда она смотрит на меня, ее глаза полны надежды.