Лион Кастель - Песчинки прошлого

В кабинете нависла тишина, которую нарушил голос Цыбина.

– Скажите, Антон Львович, а что такое параорбитальная область?

Тамара Сергеева сжала губы и с укором посмотрела на Цыбина.

– Это часть лица вокруг глаз. Я почему-то думал, что каждый медик это знает, – ответил мужчина.

– Да, да вы правы, – вмешалась Иванова. – Довольно странный сон. А как вы думаете, что видел этот мальчик? Чего или кого он так испугался? У вас не возникает никаких мыслей?

– Не знаю. И даже боюсь, почему-то об этом думать, но я чувствовал странную связь с этим, чего он боялся, – мужчина склонил голову, но было видно, как его глаза бегают из стороны в сторону. – Это как-то связано со мной, оно как – будто исходило – из меня. Изнутри! – Антон вывернул руки, как будто вытащил что-то из себя. – Сейчас меня, переполняет чувство вины. Как будто я мог, что-то сделать, как-то помочь мальчику, но не сделал. А утром! Утром! Я был абсолютно равнодушен. Мне казалось, что моё лицо до сих пор в крови, но…, – мужчина кинул беглый взгляд на Иванову. – Мне не хотелось её стирать.

В этот раз паузу нарушила Тамара Сергеевна.

– Да, в самом деле, очень странный сон! – произнесла Иванова. – На сегодня мы, пожалуй, закончим, – она встала и взяла со стола книги. – Вот возьмите, это классика, если вы их даже уже и читали, она не наскучит, – она улыбнулась. – Я благодарна вам за откровенность и обещаю помочь разобраться в вашем кошмаре.

– Спасибо, – ответил мужчина. – Я очень надеюсь на вашу помощь Тамара Сергеевна.

Иванова вызвала санитара, и тот вывел мужчину из кабинета. Как только дверь закрылась, она поднялась из кресла и направилась в сторону рабочего стола, обогнув Цыбина. Иванова села в привычное кресло и выключила спрятанный под папкой с историями болезней диктофон.

– Ну, ты, Денис, даёшь. Я тебе разрешила с условием, что ты будешь молчать, а ты «что такое параорбитальная область»! Да ты должен быть в курсе что это. Это обязан знать студент первого курса? А при твоёй профессии… пора бы знать такие вещи.

– Тома, ну прости, – Цыбин поднял руки, сложив их на груди. – Просто слушая его, я не совсем представлял, где это. Да и потом, попросту не нужно было лгать ему.

– Не нужно было лгать?! – глаза Ивановой округлились, и она привстала. – Да ты знаешь, что это мой самый особенный пациент. Ты видишь, что он образован. Ты слышал, как он рассказывает? Да он один, из всех с таким же диагнозом, читает и так, не таясь, разговаривает со мной, – она сняла очки и смахнула слёзы рукой. – Один из всех кто был с этим диагнозом. Ты видишь, я его прячу? – она ткнула пальцем на лежащий в раскрытой папке диктофон. – Это он меня попросил, чтобы я его не использовала при наших разговорах, а скажи я всю правду? Я не знаю, как бы он себя повёл, – Иванова упала на стол и расплакалась.

Цыбин соскочил.

– Ну, Тома, ну прости. Я не думал, что он так много значит для тебя. Он просто увлек меня своим рассказом, вот и всё. А единственного чего я не до конца представил – было это дурацкое слово, вот я и не сдержался. Ну, прости меня, пожалуйста, солнышко, – он вытащил белоснежный носовой платок из кармана пиджака. – Расскажи мне лучше про эту патологию. Что это новая эпидемия? Диверсия запада? Вирус? Что это? – Цыбин развёл руками и постарался изобразить улыбку.

Иванова подняла голову, и ещё всхлипывая начала вытирать слезы платком протянутым Цыбиным.

– Да нет! Это даже не новая болезнь. Вернее, она нова для нашей страны и возникла только в середине 90-х, – изредка всхлипывая начала Иванова. – В Америке эта патология проявила себя в 30-е в «Великую депрессию». Ой, извини! – она заметила следы от туши на белоснежной поверхности платка.

– Ничего, ничего, Тома, продолжай, – махнул рукой Цыбин.

– Так вот, к нам в центр стали поступать странные пациенты со всех концов нашей необъятной Родины. У них не было ни травм головы, ни отягощенного наследственностью анамнеза. Но они абсолютно не помнили о том, откуда они, где их родные, кем они работали, вообще, практически всё, что с ними происходило раньше. Это называется автобиографической амнезией. Тебе на будущее, – Иванова сделала ударение на последнем слове, успокоившись полностью. – Похожие пациенты бывали и раньше, но никто не обращал на них внимания, потому, что эти случаи были единичны и их считали казуистикой. А в 90–е наши «светила» засуетились. Никто из них никогда не сталкивался с этой патологией в таком объёме. Я тогда проходила ординатуру и меня очень заинтересовала эта тема. Так вот, за «круглым столом» светила науки выдвигали самые невероятные гипотезы. От зомбирования людей с помощью новейших психотропных препаратов спецслужбами для выполнения особых заданий до самых фантастических версий – похищения граждан инопланетянами и проведения над ними экспериментов. Уже много позже нам удалось обнаружить Американский след этой патологии и пролить свет на причину заболевания.