Алексей Вилков - Psychica

Максим достал из бардачка полотенце и вытер мокрую шею.

– Вызов! – гаркнул водитель.

Расселись по местам и помчались дальше. Накатывала дремота, сосало под ложечкой, и клонило на боковую. Хотелось развалиться удобнее, убавить громкость приемника и заснуть, предварительно опрокинув стопочку коньяка.

Летом фельдшер носил с собой в термосе законспирированное пиво, но последний месяц хвастался, что завязал с алкоголем, употребляет только парное молоко и квас. Маликов обожал квас. Когда к полудню жара окончательно доставала, они подъезжали к разливной бочке и покупали двухлитровые бутылки, опустошая их в ожидании приказа диспетчера, правда проскользнуть мимо живительной точки удавалось редко.

– Что на этот раз? – спросил фельдшер, ковыряясь в карманах джинсов.

– А я почем знаю? – брыкнул водитель. – Не объяснили.

До цели мчали по объездным дорогам, пересекая водосточные стоки. Симыч знал свой район как родинки на теле покойной супруги. Набрав рекордный водительский стаж, он гнал похлеще заправского таксиста по кратчайшему расстоянию, даже если юлил в объезд, как матерый профи, прокрутивший за баранкой тысячи километров до камней в почках и хронического простатита, но верно служивший столичному здравоохранению и лично префекту округа. К юбилею его даже наградили почетной грамотой и солидной премией, даже подарив путевку в подмосковный санаторий. Симыч никогда не звездился и по личной инициативе делился опытом с подрастающими пасынками, чтобы те не меняли белоснежную скорую на драную маршрутку.

Когда подъехали, шум и гам доносились из сквера с нахлобученными кустами. Около биотуалета и ларька с шаурмой собралось мини столпотворение. На месте их снова ждали. Максим не поверил счастливой встрече. Закон парных случаев в действии. Успевшая стать родной психиатрическая бригада уже обрабатывала шального седого дядьку в коричневом джемпере и старомодных джинсах, прыгающего как пьяная обезьяна.

Действовали в темпе и слаженно. У клиента вспорота брюшная стенка. Темная кровь окрасила асфальт. Максим принес инструменты, оттолкнул стервятников и хладнокровно продемонстрировал отточенное искусство, наложив швы на рваный разрез. Седовласый пугал толпу и молил о помощи. После перебинтовки его уложили на каталку, фиксировав за запястья.

– Приветствую, коллега! – прозвучал знакомый баритон. – Вот вам пример незавершенного суицида. Носился по парку, как заводной апельсин, и что-то кричал, скрывался от кого-то. Видимо, от мнимых преследователей. Ну, и добегался. Решил покончить с собой. Так, дорогой? – обратился Глеб к незадачливому самоубийце: – Признавайся! Зачем брюхо вспорол? Резать-то не так надо.

– Мстители найдут! – глухо произнес больной, – они придут за мной. Лучше смерть, чем попасть в клетку. Я не вынесу издевательств! Убейте меня! Убейте! Они не отстанут. Я пытался спастись. Это все они, они довели до края. Что я натворил? Нет! Это словно был не я, а неизведанная, чужая сила! Нет! Я никогда не подчинюсь им! Никогда!

– Тише, тише, вредно так волноваться, – вмешался Максим. – Помолчите пока! Пресс надорвете! Так куда его?

– А вы как думаете?

– Забирайте! Нам с ним связываться не резон. Только пусть его осмотрит хирург.

– Правильно, – кивнул Глеб. – Бойкая ночка выдалась. Многим вдруг снесло крышу. И этого джентльмена я вижу впервые. На вид вполне приличный гражданин. Вон его пиджак мокнет в луже. Дорогой пиджак, между прочим. В парке земля как жижа от дождя не просохла. Кто-то видел его очки, или уже стащили? Здесь околачивался очевидец. Вон тот!

Сомнительный хлыщ в грязных кроссовках и оранжевой кепке, держа в руке банку энергетика, донес, как полоумный скакал по скверу, пытаясь от кого-то спастись.

– Его окликнули, предположив, что наяривает бухой бомжара или возмутитель спокойствия, – пояснил случайный свидетель. – Собирались ментов вызвать, да у самих рыло в пушку, а потом заметили, как он резанул себя и упал.

– Вся шняга закрутилась, когда он вылез из черного внедорожника, – добавил второй зевака, сверкая гарнитурой. – Отошел к бордюру, и как запляшет вприсядку, как физкультурник, типа олимпийский резерв, задал такого шороха – вот было палево, а потом пустился наутек. Даже не успел заснять его на мобилу. Дикий страх на него напал, и точно та тачка его сопровождала, а как пырнул себя, так тачка пропала. Похоже, его пасли! Связь здесь есть, правду говорю, мужики! Связь прослеживается, потому как тачка крутая. Уехала, а он подыхать остался.