Алексей Вилков - Psychica

Глава четвертая

Ползучий скрип в ушах, и жгучая тяжесть в шее тормошили сознание. В кожу впивался невыносимый свет. Хотелось вскочить и разбить лампочки, но что-то приковывало магнитом к гладкому лежаку с углублениями под локти и таз. Голова надежно фиксирована в отдельной ложбинке. Заклеенный пластырем нос чесался и дергался, привыкая к кисло-сладкому запаху из вентиляционных отверстий.

Свет медленно погас и превратился в призрачный антураж, когда Максим поднапрягся и повернулся, ощутив внутри несколько проводов, уходящих в носовые ходы, и датчики, прилепленные к ключицам как фантики от конфет.

Тьма пожирала ближайшую видимость. Ощупав себя, он понял, что лежит полностью обнаженный. Поджав колени, Максим со скрежетом приподнялся, обозначив прямоугольное пространство с тусклыми фонарями и мигающими точками, похожими на камеры видеонаблюдения.

Досчитав до трех, Максим поднапрягся и аккуратно привстал, сжимая челюсти от боли в затылке. Похмельного угара не отмечалось. Наконец-то он выспался и обрел смирение. В углу на пластиковом стуле заметил пакет с выглаженной белоснежной пижамой. Он примерил одежду – размер подходил. Надел хлопковые штаны и застегнул рубашку.

– Что-то не похоже на вытрезвитель, – прохрипел он, давясь вязкой слюной, будто не размыкал губ около года. – Если я в чистилище, то здесь вполне сносно, но где ангелы, где апостолы, и где суд божий?

На потолке вспыхнули неоновые лампы. Максим прикрыл глаза и ощутил себя подопытным кроликом в окружении неразличимых зеркал. Наблюдатели жадно впиваются в него, фиксируют показатели, дивятся его тупости или сноровке, а он не в состоянии определиться, как поступить, и не давал согласие на участие в этом квесте.

– Эй? – спросил он, прислонившись к мягкой стене. Подождал ответа и стал стучать кулаками, взбивая пружину. – Я ошибся адресом?

Он прошелся по периметру комнаты, заставляя огни меняться, освещая то синим, то фиолетовым цветом, а иногда сверху мерцали красные звездочки, похожие на лазерные линии, указывающие границы поведения, как бы подсказывающие верный путь по вымышленной тропе. Следуя за лучами, он вернулся к своему ложу, оценил провода и проверил их на вкус. Кислый, металлический скрежет.

Соображая, как очутился здесь, Максим вспомнил, что скрывался от преследования, что его атаковал разъяренный танк, похожий на фуру, и он нырнул в воду, спасаясь от неминуемой гибели. Прыжок равносилен самоубийству, но он не собирался кончать с собой. Напротив, пытался спасти свою шкуру. Не получилось. Злодеи добились цели.

«Это похоже на глупое шоу, – с досадой гадал он, – кому же я сдался?»

Неужели инопланетяне похитили его в центре города! Что в нем ценного, когда психика расшатана так, что любые психологические эксперименты обречены. Нет, он не пешка для обработки, а всего лишь пропащий врач, крайне запутавшийся в жизни, но это не повод изолировать от общества и насильно держать в экстравагантной камере. Не повод.

Тарабанив по стенам, Маликов показал неприличный жест камерам-фонарям и уже не слушался ослепляющих лучей. Он пытался как-то привлечь внимание и допрыгнуть до лампы на потолке. Если не разбить ее, то хотя бы повредить, чтобы кто-то заглянул в этот затхлый карцер.

«Как бы свалить отсюда! Если я и навалял дурака, то готов ответить за свои поступки, – здраво рассуждал он. – В конце концов, закон я не нарушал. А если в чем и виновен, то доказать придется».

В темноте появилась щель, ослепив наружным сиянием. В камере появился высокий мужчина атлетической внешности, гладко выбритый и настроенный на деловой тон. На нем сидел в пору подобранный светлый костюм, издалека напоминавший хирургический, если бы не бесчисленное количество молний и застежек. В руках он держал дубинку, похожую на электрический шокер.

– Вот вы-то мне и нужны! – вскрикнул Максим. – Потрудитесь объяснить, что здесь происходит? Мне надоело выглядеть шутом. Я бы хотел одеться и заказать такси. Или вы сами развозите по домам?

Атлет взглянул на него как на умирающего от неизлечимого недуга больного.

– Полагаю, ваше состояние нормализовалось, и вас можно перевести из изолятора в палату специального наблюдения.

– Какой изолятор? Какая палата? Разве я не в вытрезвителе?

– Нет. В том месте гораздо хуже.

– Утешили, – ерничал Максим. – Принесите что-нибудь перекусить?

Из-под кушетки выкатилась разъемная доска. Атлет указал дубинкой на пластмассовый стул. Рядом выполз поднос с пластиковой посудой, наполненной кашеобразной массой и голубоватой жидкостью.