Андрей Леонидов - Ressentiment

«Да, пожалуй, я великий гуманист» – подумалось мне, когда я с презрением смотрел в окно на этого мужчину:” может быть, вернуться сюда через пару месяцев и утащить его?» Впрочем, пришлось быстро оставить эти забавные мысли, потому что они показались мне слегка лицемерными. Все-таки я не борец за социальную справедливость, мои деяния не должны носить никакой окраски, кроме той, что уже носят. Я не левый террорист и не праворадикальный экстремист, в мою программу не входит урегулирование мировых конфликтов и политические лозунги. Да и не время сейчас философствовать, для этого существуют уединенные часы домашнего уюта, а во время работы нужно заниматься работой.

Тело бегуньи шлепнулось о дно багажника, собачья туша оказалась рядом. Вдвоем они занимали все пространство багажника, поэтому сумку с инструментами пришлось положить в ногах заднего сиденья. Приятной поездки – хлопнул багажником и мы отправились в путь. Когда я еду на работу, предпочитаю послушать что-то возвышенно-воинственное, в духе Бетховенского «Эгмонта», а когда возвращаюсь домой, то часто ставлю старину Лу Рида. Люблю, чтобы звук обволакивал и успокаивал, настраивал на поэтический лад.

Я аккуратно с наслаждением вел свою ласточку в сторону Кемерова. В районе Ускатского я сворачиваю с основной дороги и еду в сторону местной речки. Трудно поверить, но она называется Ускат, точнее Кривой Ускат. Здесь, на безлюдном берегу, мы остановились. В нескольких метрах от дороги я разложил большую белую клеенку, на нее вынес и аккуратно уложил девушку. Она тряслась от страха, дергалась и пыталась кричать сквозь кляп. Я снял с себя всю рабочую одежду, уложил в салон, вместо нее надел комбинезон-спецовку и сапоги. Помните Уолтера Уайта? Мне кажется, мы бы нашли общий язык по ряду вопросов. Далее подробно не стану описывать то, что сотворил с несчастной. Если вам нужны только кровавые подробности разделывания еще живых людей, то посмотрите низкобюджетный американский хоррор, а здесь у нас философский роман с глубокой психологической проблематикой, поэтому лучше послушайте, что я испытываю в момент перед убийством.

Когда мне не нужно торопиться, когда в моем распоряжении почти вечность, а жертва уже не имеет никакой возможности бежать и сопротивляться, на меня может найти секундная меланхолия. Сегодня, например, целое мгновение я не хотел убивать эту несчастную спортсменку, дрожащую передо мной в слезах, но вдруг подул по-летнему приятный ветер и все вернулось на круги своя. Понимаете, убивать – это мой осознанный выбор, я совершаю свои действия, имея определенный ряд моральных и этических установок, но то, что происходит со мной, когда я беру в руки нож перед беззащитной жертвой, выходит за всякие рамки осмысленности. Я впадаю в первобытный, почти мистический экстаз. В обычной жизни во мне нет склонности увлекаться вещами сверхъестественными, нет веры в потустороннее и всякие мистические практики. Скажу больше, я бы все равно убивал, даже если бы не ощущал того первобытного безумия хаоса, которое иногда пронизывает меня насквозь. Но когда оно наступает, то жизнь перестает казаться бессмысленной и наливается такими красками, которых не видят даже героиновые торчебесы и прыгуны с парашютами.

К сожалению, достаточно редко удается добиться подходящих обстоятельств, зачастую я просто выполняю свое дело, находясь несоизмеримо далеко от границ этого дивного состояния, но все равно продолжаю работать как хорошие швейцарские часы. Знаете, если вдаться в поэзию, то можно сказать, что Доктор Джекилл, и Мистер Хайд 6 6 «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» – готическая повесть шотландского писателя Роберта Стивенсона. По жанру представляет собой переосмысление традиционной для романтизма и готического романа темы двойничества под углом зарождающейся научной фантастики, где зловещий двойник получает свободу действий благодаря раздвоению личности, вызываемому синтезированным героем повести новым наркотиком. во мне хотят крови, они просто не сходятся в способе ее получения.

Сегодня все вышло замечательно, поэтому можно было попуститься по полной. Полтора часа длились мои препарации, а когда процесс был закончен, от девушки не оставалась ни одного целого куска, который бы спокойно не влез в маленький ящик морозилки. Это, конечно, не так важно, потому что в морозилку ее запихивать никто не собирался. Мне пришлось собрать все останки, запаковать их в мешки для мусора, свернуть в один из них бордового цвета клеенку, туда же отправить и спецовку. (Да-да, с моей периодичностью убийств я мог позволить себе покупать каждый раз новую униформу, благо стоит она сущие копейки). Через полчаса уборки на берегу реки не было ничего, кроме четырех набитых мешков для мусора. Я побросал их в лодку, заготовленную почти месяц назад, сейчас стоящую в камышах под брезентом цвета хаки. (Почти никогда не знаю, кого и как убью, но всегда знаю, где будут покоиться останки). Далее с грузом вышел на середину затона и побросал расходный материал на дно в качестве даров Посейдону, лимнадам 7 7 Лимна́ды – в греческой мифологии нимфы, прообразы наяд, обитавшие в основном в пресноводных водоёмах, исключая реки и ручьи. и наядам. Мешков хватит всем и на всех.