Николай Андреев - Апокалипсис местного значения. Книга 2

Недовольный тем, что его перебили, отец Павел нахмурил брови.

«Истинно так! – произнес он громким голосом. – Недели не пройдет, как не останется здесь камня на камне; все будет порушено».

«И когда, вы говорите, это случится?»

«На Луков день ровно в полдень свершится сиё! Помните об этом, и покайтесь, пока не поздно!»

«Луков день или, иначе говоря, день евангелиста Луки – это, если я не ошибаюсь, тридцать первое октября? – проявил осведомленность в православных праздниках ведущий. И тут же, не давая собеседнику подтвердить свои слова, торопливо произнес: – Хорошо! Поговорим о другом… Заявление о наступлении конца света, сделанное вами несколько недель назад, наделало немало шума в городе. В связи с этим всех интересует вопрос, как вы узнали об этой дате?.. Вам есть, что сказать?»

Ведущий протянул микрофон к лицу отца Павла.

«Есть! – не задумываясь, ответил тот. – «Скажи нам, когда это будет?» – спросили Иисуса его ученики. Иисус же сказал им: «Многие придут под именем моим, и будут говорить: «Я Христос», и многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах… Восстанет народ на народ и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам. И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь…» Не это ль, – затрясся направленной в небо рукой, прокричал отец Павел, – спрашиваю я вас, скорбные приметы грядущего конца света и начала царства Божия! Ответьте мне: не прельщают ли многих из вас и не прельщаются ли многие из вас? Не слышите ли вы слухи о войнах, и не восстал ли уже, как сказано, народ на народ и царство на царство? Оглянитесь вокруг и ответьте, если это не глад, то, что это? Если это не мор, то, что тогда мор? И если беззаконие – наш закон, то о каком еще времени, как не о нынешнем, говорил ученикам Спаситель наш?..»

Романов поморщился. Он считал, что вера – занятие тихое, интимное, чуждое любому проявлению публичности, а угроза наказания за грехи способна обратить в нее только того, кто, ради сохранения большого, привык жертвовать малым, тогда как человек искренне принявший Бога, по его мнению, полностью отрекается от всего, что противоречит его законам.

«Неужели этот поп, – думал он, глядя на то, как отец Павел требовал от телезрителей всеобщего покаяния, – считает нормальным, когда преступник, покаявшись, в страхе перед грядущим наказанием, только за одно это получит прощения за прегрешения свои… Да и получит ли?»

Прошептав: «Грехи наши тяжкие», Романов украдкой перекрестился. Положил ногу на ногу и предложил Рябушкину переключить канал.

– Давай, – охотно согласился тот. – Ничего нового он, похоже, уже не скажет.

Романов с интересом посмотрел на Рябушкина.

– Ты его видел раньше?

– А как же! – Рябушкин встал. Наполнил рюмки водкой и, смеясь, принялся рассказывать о том, как несколько недель назад оказался свидетелем погрома, устроенного отцом Павлом – главой «Церкви Иоанна Богослова» – на рынке рядом с Воскресенским храмом.

– Народу возле себя собрал – жуть! И такого наплёл, что толпа чуть рынок не снесла. Все разодрались! Покупатели с продавцами, продавцы с отцом Павлом, отец Павел – с теми и с другими… «Не позволю, – орал, – превратить дом молитвы в вертеп разбойников! Придет, дескать, час и из-за вас, продающих и покупающих, всё здесь разрушится, да сгорит к едреней фене в пламене адском!» И давай лотки на землю опрокидывать!

– Герой, – усмехнулся Романов.

– Фанатик! Такой, если тридцать первого ничего не случится, с расстройства, пожалуй, сам конец света устроит. С него станется.

– Ладно, Бог с ним!

Романов переключил канал.

На экране крупным планом появилось лицо Никиты Малявина – ведущего телепередачи «Криминальный репортаж».

– О, Никитка-друг!

Повернувшись лицом к Рябушкину, Романов сказал, что проработал с Малявиным в молодежной газете несколько счастливых лет.

Никита Малявин сидел в темной мрачной студии за большим казенным столом, освещенным яркой настольной лампой, видимо, по замыслу режиссера, предназначенной для того, чтобы вызывать у зрителей ассоциацию с застенками ЧК тридцать седьмого года, и быстро говорил:

«… вчера сотрудниками управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков была задержана очередная партия героина, самая крупная за последнее время… В связи с этим, у многих вызывает удивление уже не то обстоятельство, что наш город, похоже, неуклонно превращается в перевалочную базу наркоторговцев, а то, с какой эффективностью правоохранительные органы борются с тем, чтобы не допустить этого. Так, по мнению первого заместителя начальника главного управления внутренних дел генерал-майора Серебрякова, цитирую: «Существуют все предпосылки для того, чтобы создать непреодолимый заслон на пути наркотиков из Афганистана и Таджикистана вглубь России».