Екатерина Драгуцэ - Кладбище женщин

Старший лейтенант, делавший вид, что просматривает файлы на компьютере, исподтишка разглядывал задержанного, спокойно сидевшего на неудобном стуле, закинув ногу на ногу: швейцарские часы, пресловутый дорогущий бежевый плащ, обтягивающий широкие плечи, серебряный перстень с каким-то синим прозрачным камнем… немного вычурно выглядящий, по мнению полицейского. Красивое лицо, на котором застыло скучающее выражение, и странные разноцветные глаза – правый голубой, левый карий. «Да, довольно яркий субъект, – думал Штоссберг. – Такому трудно было бы спрятаться, любой маразматик запомнит. Интересно… зря я его задержал, или все же…» Он, несмотря на явные признаки виновности подозреваемого, сомневался. Вину любого преступника еще надо доказать.

Взгляд необычных глаз вдруг остановился на полицейском. Штоссберга словно прошил электрический разряд: казалось, эти глаза заглядывают в самые потаенные уголки его мозга и видят все, знают о нем все. Доблестный полицейский неожиданно почувствовал себя неуютно, будто был совершенно голым перед юной, непорочной девушкой. Ему стало холодно и страшно. «Господи… что это со мной! – всполошился старший лейтенант. – Может, он вообще… гипнотизер! Ужас какой-то! Скорее бы Крафт приехал».

Когда герр Эдгар, наконец, отвел свой взгляд от полицейского, выразительно взглянул на свои часы и затем принялся созерцать что-то за окном, Штоссберг чуть не издал громкий вздох облегчения. В мыслях продолжала крутиться и извиваться, как змея, идея о том, что задержанный владеет гипнозом.

Наконец, в кабинет быстрой походкой вошел следователь Крафт. Худой человек лет сорока пяти – пятидесяти, лысоватый, с землистым уставшим лицом, впрочем, открытым и с чертами, не лишенными правильности. На следователе было видавшее виды демисезонное пальто мышиного цвета, которое явно пора было бы отправить на покой, и тупоносые, также не новые, ботинки с несколькими брызгами грязи. О таких говорят – «трудяга, скромняга, совершенно не думает о себе, только о работе», если ориентироваться на внешность, конечно. Жан Крафт был незаметен. Такого, если и увидишь даже два или три раза, не факт, что запомнишь.

– Добрый вечер, Ханс. Что там? Я уже успел навести справки по тому вопросу, что ты говорил, – начал он с порога.

Лейтенант кивнул в сторону задержанного, продолжавшего все так же спокойно сидеть и разглядывать серо-белые стены, узкие коричневые шкафы с многочисленными папками и пыльные жалюзи – весь убогий интерьер полицейского участка.

– Э… здравствуйте, герр…

– Грабдэн. Эдгар Грабдэн. К вашим услугам, – сверкнув лучезарной улыбкой, ответил Эдгар. Впрочем, его взгляд, брошенный на следовательские нечищеные ботинки, был несколько презрительным.

– Очень приятно. Итак, – следователь помолчал. – Герр Грабдэн… хм… я знал одного Грабдэна в этом городе… ладно. Так вот, у нас возникла некоторая проблема… точнее, у вас.

– Моя машина числится в угоне? – весело, но с недоумением спросил, слегка прищуриваясь, Эдгар.

– Нет… – Крафт покосился на Штоссберга. – С этим вопросом мы уже разобрались. Дело в том, что я должен задержать вас до выяснения некоторых обстоятельств. Вашу машину видели у дома одной из жертв… преступления. Свидетель опознал ваш номер. Так что придется вам немного задержаться у нас, до выяснения непростой для вас и для нас ситуации. Убийство – это загадка, требующая огромных усилий для полной разгадки. Мотив, время, цель… Если бы Боженька пометил каждого убийцу неким знаком отличия, следователи не нужны были бы вовсе. Полиция сразу же задержала и обвинила, независимо от того, признался бы задержанный или нет. Но мы, следователи, проходим большую школу мужества и закалки и можем поговорить. Есть два варианта… Первый – это подозреваемый помогает следствию и таким образом облегчает себе жизнь, сокращает сроки пребывания за решеткой, а второй вариант… подозреваемый упирается всячески, и следователь добывает сведения через свидетелей. Вы какой вариант предпочтете?

Он обратился к Эдгару так просто и в то же время уверенным голосом, будто знаком с ним давно и как приятель знает наперед обо всех его темных делах и делишках.

Эдгар пожал плечами. События развивались не совсем так, как он предполагал. Точнее, они развивались по тому варианту, который ему не очень нравился, но все же был указан в предсказании. А стало быть, был ему известен. И, по его пониманию своей судьбы, данный вариант событий, несмотря на сложность, ничем ему не грозил.