Елена Жег - Жертва. Между долгом и человечностью

– Тут все индивидуально, – произнес он, наконец. – Возможно, что уже после первых анализов. На тринадцатой неделе мы проведем первое УЗИ и возьмем кое-какие пробы. Если результат будет не ясным, то процедура повторится еще дважды. Впрочем, она в любом случае повторится: в двадцать недель и в тридцать две. Если же мы не сможем понять Божье Благоволение во время беременности, то тогда ты узнаешь об этом не раньше, чем родишь. Хорошо?

Вера кивала, жадно внимая, и ёрзала на стуле от нетерпения.

– Да, конечно. На всё божья воля, – сдавленно произнесла она, автоматически молитвенно складывая руки.

– Ну вот и молодец! – обрадовался врач, сверкнув металлом серых глаз. – Ты уже знаешь, что тебе полагается?

– Не-е-ет…

Вера выглядела удивленной, но в глубине ее глаз успели загореться два алчных огонька.

«Мне что-то перепадет?..» – она подалась вперед и задержала дыхание.

Из магнитолы продолжала играть все та же нехитрая песня:

Огни. Звуки ночи. Танец до утра.

Так сводит с ума твоя простота.

Меня составляют сотни мелочей,

Не купить лишь время и свет твоих очей.

– О, так это же самая приятная часть! Привилегии! – доктор Сами наклонился к Вере и заговорщецки сощурил глаза, – Как ты думаешь… Нет, вернее, чего бы тебе хотелось?

– Ну.. Я..

Вера вспыхнула и, мгновенно уменьшаясь, вжалась в кресло.

– Не стану тебя мучить, – тут же махнул рукой врач, – В первую очередь, теперь тебе положена увеличенная порция еды!

Он замолчал и деланно улыбнулся, подчеркивая важность сказанного. Не то чтобы раньше Вере приходилось голодать, но и роскошного пира она в жизни не видывала. Строго установленный паек позволяет съесть ровно столько, сколько требуется организму – никаких излишеств, никакого переедания. Но к режиму быстро привыкаешь и, кроме того, он позволяет держать себя в форме. Однако от добавки глупо отказываться и Вера согласно пискнула:

– Вау!

Доктор Сами кивнул и продолжил:

– Во-вторых, ты можешь отправиться в отпуск в любую точку мира за счет Благословенного отделения!

Вот тут у девушки по-настоящему перехватило дыхание от восторга! Она так давно мечтала посмотреть мир! Но цены на поездки были просто заоблачными – нужно было копить как минимум год, чтобы отправиться в самый дешевый тур, а копить Вера совсем не умела.

– Но и это еще не все! – ликовал врач. – Теперь ты будешь больше зарабатывать! До тридцатой недели, правда. А после – будешь трудиться по урезанному или вовсе свободному графику с сохранением нынешней, я имею в виду еще не увеличенной, зарплаты. Как тебе это?

– Здорово конечно!

Но Вера мыслями была уже в отпуске. По-настоящему ей было не до зарплаты.

* * *

Гарник аккуратно, очень педантично вывел в прописи очередную закорючку, оглядел результат и остался доволен работой и целым собой. Преисполненный гордости, он повернулся к Вере. Они вместе вот уже около часа, грелись на зеленом пригорке приятно удаленном от блоков и всей жизни острова. Слева в нескольких метрах шумел, старый скучный дуб, большой, заботливый, когда случается на него залезать, но крайне невнимательный к посетителям – то желудем в лоб метнет, то гусеницу за шиворот надует. Поэтому ребята предпочли растянуться прямо под ласковым солнышком, а не в прохладной тени.

Вера лежала рядом на пузе, задрав ноги в сереньких гольфиках вверх. Выгоревшие на солнце густые, отдающие рыжиной, волосы падали ей прямо на глаза и был виден только вздернутый нос-пуговка, да поджатые губы. Каким-то образом девочка умудрилась собрать всю свою часть клетчатого одеялка в один большой комок и теперь лежала в своем светлом желтом платьице прямо на траве. Она почти также старательно выводила в прописи закорючки, как и Гарник только что.

Мальчик сощурил глаза и, улыбаясь во все двадцать зубов, заглянул в тетрадь к подруге. Тут смешинка сползла с юного лица и оно удивленно вытянулось. Глаза округлились:

– Вера! – замахал он руками, бросая свои прописи на покрывало. – Ты чего тут натворила, неряха?! Тебя точно накажут!

Помимо неуклюжих каракуль, вся тетрадь девочки была заполнена неаккуратно-затертыми помарками.

Вера обратила к другу грустный взгляд и, со слезами на глазах, прошептала:

– Гарник, я хочу собаку!

– Что-о-оо?!

– Собаку…

– Что-о-оо?!

– Собаку, Гарник! Прекрати! – всхлипнула девочка.

– Что еще за собака, Вера? Что это вообще такое? Вера, нам завтра прописи сдавать, как мы это исправим-то теперь?!