Петр Елизаров - Шаровая молния

– Странно, – произнес он, сидя на высоком стуле у стойки с задумчивым видом, словно древнегреческая статуя.

– Что странно? – спросил Алексей и отвлекся от телефона, повернувшись к другу. – Что мы очнулись сегодня так рано? Так это ничего страшного, не переживай… из-за школы, чтоб ее!

– Нет, – отрезал Ретинский, – не в этом дело. Почему мы всегда по пьяни приезжаем на хату к твоим предкам, а не к тебе?

Вершинин задумался:

– Хм, – фыркнул он. – Не знаю. С детства приучен, наверно. Да и ничего страшного: родаки привыкли, – сказал Леша, попивая холодный коктейль из большого стакана с долькой лимона на краешке и расхаживая вокруг, любуясь домом, раскидывая руки врозь, как бы показывая своему другу волю, свободу, простор, роскошь и богатство. И тут он торжественно заявил. – Двери этого дома, – хвастливо и гордо говорил он, – всегда для меня открыты, как и для моих предков открыты двери моей квартиры!

Конечно же, здесь он слукавил, чтобы произвести впечатление на Витю Ретинского, который зачарованно слушал его, наблюдал за величественными движениями господина-хвастуна. За всю свою жизнь Вершинин ни копейки денег не заработал – все было куплено родителями. Алексей воспринимал это, как некие дары в его адрес. За то, что он есть на этом свете и радует предков своим существованием. Неслыханная наглость.

Витек уже давно чуял аромат виски, витающий по комнате и источающийся от Вершинина, долго не решался открыть рот, но потом все-таки выдал:

– Мне бы хоть опохмелиться предложил, жадина! А то дел сегодня куча – боюсь, шея сломается.

– Ага, знаю я твои дела! – нагло налетел на него Вершинин, решив отказать, но потом подумал, что так будет нечестно. – Ладно, бедолага, имел ночью двух баб сразу, умаялся, бедный. Так уж и быть. В шкафчике под столом возьми, – Алексей указал на приоткрытую дверь отцовского кабинета, через которую виднелся письменный стол, полный всяческих бумаг, аккуратно разложенных по стопкам. Окна в кабинете были плотно зашторены; из коридора также было видно пару кресел, журнальный столик и огромный книжный шкаф. Витек побежал туда, а хитрожопый Вершинин достал из стойки недопитый бокал виски и залпом залил в себя остатки напитка.

– Здесь коньяк полупустой! – крикнул Виктор.

– Все правильно, – ответил Леха, – тащи его сюда!

Витя принес бутылку коллекционного отцовского коньяка. Увидев ее, Вершинин удивился:

– Ах, она еще не кончилась! Отец обычно употребляет, – стукнул он по бутылке, – когда пишет речи или в бумажках своих банковских роется, что еще хуже первого. Ни хрена я в этом не шарю… не понимаю эту бодягу и все, – тут на него немного подействовал коньяк, перемешанный с виски. Обычно Леша не позволял кому-то усомниться в своих умственных способностях. – Но одна я знаю точно: это ужасно прибыльная штука.

Вершинин заявил это с ноткой хвастовства и гордости, аккуратно намекнув Витьку, чтобы он оглядел роскошь помещения и вообще всего дома, чтобы убедиться в сказанном. Витек изначально вырос в менее благополучной среде, нежели Алексей, но, проникнув в мир богатства, в котором с рождения обитал Вершинин, Ретинскому захотелось жить так же (он всегда мечтал вырваться из окружавшей его атмосферы и зажить по-другому), поэтому именно он и научил мажора Вершинина использовать все свое богатство и авторитет, чтобы шляться по клубам, употреблять наркотики, цеплять и трахать девушек, пользоваться привилегиями и возвышаться среди своих сверстников и при необходимости распоряжаться ими. На все это Вершинина толкнул именно Витек – от него больше ничего и не требовалось, как просто показать, а Леха сам с удовольствием втянулся в это дело, поблагодарив друга и прихватив его с собой. Ретинский использовал его, словно подопытного кролика, и получил нужный результат – теперь он был вхож в семью богатенького раздолбая, который вдобавок любил и уважал его. Но с течением времени эксперимент Витька вышел из-под контроля, ведь отныне получалось, что Вершинин опекал Витька, а не он Вершинина – этот факт иногда раздражал Ретинского, но когда он вспоминал о том, что имеет с этого хорошие дивиденды, то успокаивался. «Главное, чтобы этот богатый мудак не задевал моих интересов и не тянул руки в сторону дорогого мне», – именно такое и было условие у Вити – он был не так простоват и глуп, как могло показаться ранее. Просто прикидывался. Порой нет.

Тем временем Вершинин продолжал свою пламенную речь, а Ретинский терпеливо его выслушивал, понимая, что все-таки выгодное ему знакомство за столько лет переросло в настоящую дружбу. Теперь Алексей Вершинин настоящий друг и брат Виктора Ретинского, а по поводу отношений друзей Витя имел четкую и принципиальную позицию.