Петр Елизаров - Шаровая молния

– А я и не знаю, – совершенно спокойно ответил он. – Что стоишь-то? Отвори гостьям калитку, – повелительно произнес Вершинин, и Витек бросился провожать девушек.

Сам хозяин, прежде чем отправиться на кухню за опохмелкой, пошел в душ, чтобы смыть с себя все, что прилипло к нему за минувшую ночь. Витек, вернувшись с улицы, проделал то же самое. Столовая в доме родителей Леши была весьма уютна, но немного тесновата, наверное, из-за обилия стульев, расставленных у стен, и массивного стола. Кухонная зона была оборудована по последнему слову техники. Однако любимым местом Вершинина (как младшего, так и старшего) была барная стойка. Она была просто кладовой напитков различного рода, алкогольных и безалкогольных, а также любых ингредиентов, чтобы быстренько сварганить какой-нибудь коктейль. Именно к этой стойке и пошел Алексей.

Найдя бутылку ароматного виски, Вершинин мигом наполнил бокал и смаковал буквально каждый глоточек этого напитка – он чувствовал, как вискарь нежно обволакивал горло и согревал сердце. Но, услышав, как из душа выходит Ретинский, что-то бормоча себе под нос, Вершинин спрятал бокал в ящик и прикинулся, что делает себе и ему легкий безалкогольный коктейль.

В кухню вошел Витек, вытирая свои коротенькие волосы большим полотенцем. Как и Леша, Ретинский не удосужился надеть ничего кроме трусов. Витя обрадовался, когда увидел, чем занимается Вершинин, и решил поддержать его благое занятие разговором:

– Слушай, я и не знал, что ты на шпагат садишься. Ночью сегодня видел и офигел просто.

– Боже, что творится, – удивился Алексей. Одновременно он восхитился своими возможностями, шуруя по разным чашечкам и бутылочкам. – Я садился последний раз лет 100 назад, и то потом горничная штаны зашивала, – усмехнулся он. Тем временем Витек покорно ждал, когда его порция холодненького будет готова. – Что ты еще хочешь мне рассказать по поводу вчерашнего? – спросил Алексей, желая повторно посмеяться или удивиться какому-либо событию прошлой ночи. Он знал, что откровение со шпагатом далеко не единственное.

Выпив стаканчик наспех сделанного Вершининым коктейля, название которого Витек не знал, а Вершинин не помнил, Ретинский задал глупый вопрос, который одновременно развеселил и озадачил Лешу:

– Мы их трахнули?

– Нет, блин! Что за глупые вопросы?! – изумился Вершинин. – Приехали мы сюда с клуба страшилки рассказывать… и от темноты да страха они к нам в кровать и залезли. Конечно же, выебали! Как без этого – в моем доме девушкам без этого никак, – они оба громко засмеялись, – хотя сейчас я посмотрю, – он натянул двумя пальцами резинку на своих облегающих трусах – она шлепнула его по поясу.

Леша взлетел наверх, в пустую спальню, и, зная своего друга, сразу же заглянул под кровать. Там он обнаружил пару пустых бутылок, опустошенную и раздавленную, вероятно, рукой пачку презервативов и сами использованные контрацептивы в количестве нескольких штук.

– Всю ночь нас благодарили! – крикнул Вершинин. Через пару секунд в комнате оказался сам Витек. Алексей возмутился такой нечистоплотностью в доме и заявил. – Сколько раз просить тебя не бросать гандоны, где попало?

На это Виктор, улыбаясь, ответил:

– Ты должен меня понять: тогда было вообще не до этого, – оправдывался Витек, а мажор ради смеха прихватил с собой пластмассовую трубочку для напитков, аккуратненько подцепил ей один из контрацептивов и внезапно метнул его в сторону Витька, а тот на огорчение Вершинина успел увернуться. Но даже из-за этого Алексей уже катался по полу от смеха, а Витя с омерзением рассматривал свою ладонь, на которую, как ему показалось, пришелся основный удар.

Захлебываясь со смеху, Вершинин пытался говорить:

– Чего ты нос-то воротишь, а?! Наверняка твоих рук дело! И вообще – что естественно, то не безобразно.

– Да пошел ты! Хватит ржать! – повелительно сказал Витек, но Вершинин никоем образом не среагировал на его команду.

Когда Алексей наконец успокоился, Ретинский решил не давать ему повода снова поднять его на смех. Они спустились вниз и вновь сели на кухне. «Больше, урод, мусорить в чужом доме не будешь», – подумал Вершинин, а его взгляд сообщил это Ретинскому. Тот почувствовал себя неловко, поэтому всеми силами пытался скрасить обстановку:

– Ты взял телефон у той рыженькой с кудряшками, которая смылась раньше всех? – спросил Витя как ни в чем не бывало.

– Да не связывался бы ты с этими девятиклассницами – это до добра не доведет. Ладно, так уж и быть, сейчас гляну, – сказал Леша и полез в телефонную книжку своего «Айфона» и тут же наткнулся на сообщение о пропущенном звонке. Увидев его, Вершинин сделал глуповато-задумчивую физиономию, наполовину закрыв левый глаз, будто прицеливался. Только он хотел набрать этот номер, как Витя вновь прервал его: