— Да, — продолжила настаивать на своем Марьяна Ивановна. — Он был очень милым мальчиком и никому не желал зла.
Полянский вздохнул и предложил:
— Нам предстоит долгий и важный разговор, не лучше ли будет пройти в мой кабинет? Здесь Вы наверняка чувствуете себя некомфортно.
— Мне хорошо рядом с моим мальчиком, — всхлипнула женщина. — Позвольте мне побыть с ним подольше…
— Хорошо, — не смутился Полянский и продолжил задавать вопросы:
— Как вы общались с подопечным? Всегда ли были с ним милы, выполняли все его просьбы?
— Я понимала моего мальчика без слов, — отозвалась Марьяна Ивановна, — и почти всегда предупреждала его желания…
— Как Вы считаете, а что могло бы случиться, если бы «мальчик» не получил требуемого? Как бы он на это отреагировал?
— Он бы плакал, наверное… — рассудила женщина.
— То есть Вы в этом не уверены? — переспросил следователь, дождался утвердительного кивка и сделал себе пометку в блокноте. — Нам так и не удалось отыскать родственников погибшего, поэтому после экспертизы тело будет похоронено на городском кладбище, на специально выделенном властями участке.
Марьяна Ивановна вспыхнула, как факел, и чуть было снова не набросилась на следователя — на сей раз уже с кулаками. Женщине довелось однажды побывать на том лоскутке погоста, которое в народе именовали «кладбищем бомжей»: могильные холмы не огорожены, имен и дат нет, только таблички с номерами. Бытовало мнение, что хоронят неизвестных прямо в полиэтиленовых пакетах, иной раз по нескольку человек в одной яме, — муниципальным конторам недосуг возиться с каждым упокоенным.
— Моего мальчика? В яме?! — воскликнула Марьяна Ивановна, поднимаясь с лавки. — Не позволю!
— Успокойтесь, — попросил женщину Полянский. — Я к тому и завел этот неприятный разговор, — если Вы изъявите желание, то вполне сможете забрать тело вашего «мальчика» и организовать похороны за собственный счет. Так как?
— Разумеется, я заберу его! — предупредила Марьяна Ивановна. — Любила при жизни, не брошу и после смерти…
— В таком случае после беседы Вам нужно будет оформить некоторые документы — простая формальность.
— Я все сделаю, — заверила следователя женщина, бросила полный невыразимой тоски взгляд на холодильник, в который убрали предмет спора и, уронив голову на колени, заплакала.
— Прошу Вас, возьмите себя в руки, — посоветовал Полянский. — Вам предстоит исполнить еще один долг — оказать услугу по поиску виновника смерти вашего подопечного.
— Что?! — встрепенулась женщина. — Вам удалось узнать, кто это сделал?
— Пока это лишь версия, — оборвал речь Марьяны Ивановны следователь. — Сейчас я покажу Вам фотографии пятерых людей: четверо — просто статисты, а пятый — подозреваемый. Смотрите внимательно, может статься, что Вы встречались с этим человеком.
Уверенным движением руки Полянский достал из папки фотоснимки, и один за другим стал выкладывать их на лавку рядом с Марьяной Ивановной.
На статистов — трех мужчин и одну девушку — женщина не обратила никакого внимания. А вот фотография Натальи вызывала массу эмоций на одутловатом, не по-женски скроенном лице Марьяны Ивановны.
— А эта полоумная тут зачем? — спросила женщина. — Она-то как здесь оказалась?
— Вам знакома эта девушка? — насторожился Полянский. — Вы встречали ее рядом со сторожкой?
— Нет, там ее никогда не было, — отмахнулась женщина. — Да я бы на пушечный выстрел не подпустила эту девушку к моему мальчику.
— Отчего так? — осведомился следователь. — Вы с Натальей были знакомы раньше?
— Раньше эта чертовка жила у своей матери — на нашей улице, — пустилась в рассуждения Марьяна Ивановна. — Гадина она, каких свет не видывал!
— Поясните… — попросил Стас.
— Отец Наташи, наш бывший участковый, на рыбалке утонул, когда девочке годка три было. Жить семье стало не на что — денег в нашей дыре заработать негде, разве для мужика кое-какие шабашки попадутся. Вот Тамара Петровна, мать Наташи, и устроилась в придорожное кафе посуду мыть. Уйдет, бывало, на всю ночь, а девчонка одна кукует. И все бы ничего, да Наташка уж больно пугливой оказалась: как сумерки наступят — завоет, запричитает. Всей улице спать не давала. Когда пришла пора в школу идти, еще хуже стало. Детишки-то, понятное дело, Наташку обзывать стали, прозвища разные придумывать. А она все к ним липла, пыталась задобрить хулиганов: сама конфету не съест — в школу несет, угощать «подружек». А те только смеются над ней, а то и «леща» отвесят Наташке-дурочке.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу