Л.А. Бэнкс - Миньон

– Возвращайтесь немедленно в компаунд! – приказала Марлен. – Майк поедет днем, если завтра Хосе отпустят.

– У меня все путем, – подтвердил Большой Майк. – Так что дуйте на базу.

– Она даже не запыхалась! – возмущенно рявкнул Ковбой. – И улыбается до ушей. Фигня какая-то.

– Она свой рейд завершила, – пояснил Шабазз. – Жажда крови миновала. Вези нашу деточку домой.

– Все, ты на цепи, мисс Танг! – Марлен решительно вошла в круг молчаливо рассевшейся в оружейной комнате команды. – И никогда не смей на меня ругаться! Что это такое – "Иди к черту, Марлен"? А? Я тебе так надаю по твоей естественной...

– На цепи? Я взрослая! Какого черта...

– Не смей со мной так разговаривать! И всем вообще: перестать чертыхаться! – Марлен показала на Ковбоя, усевшегося на табуретке. В ее глазах горела неприкрытая ярость, а голос понизился до опасных пределов, когда она сквозь зубы проговорила: – Из-за тебя чуть не погиб ценный член нашей команды!

– Верно, – согласился Ковбой. – Чуть не превратился в акулью жратву под пирсом...

– У меня было все под контролем, и я их целую шайку сегодня завалила. – Дамали сердито глянула на Марлен, опираясь на меч.

– Больше сольных выступлений не будет. Точка. Мы не гонимся за числом – мы ищем источник. Важно качество, а не количество убитых. Это до тебя никак не дойдет? Можем всю жизнь щелкать тех вампиров, что вылезают наверх, а на главном даже зазубринки не будет. Тебе не хватает плана, как и нормального здравого смысла!

Дамали оторвалась от рассматривания клинка и глянула исподлобья. Она уважает Марлен, но достала ее уже эта тетка своими разговорами, что делать и чего не делать! Кто ее вообще поставил главной?

– Map, – предупредил ее Шабазз, – оставь это. Она поступает согласно природе. Настает момент, когда с природой бороться невозможно. Ты это знаешь. Первое дело истребителя – охота.

Дамали чуть успокоилась, услышав эти слова Шабазза, даже испытала какое-то чувство мстительного удовлетворения, увидев, какой сердитый взгляд бросила Марлен на стража.

– Дело истребителя – охота, но еще ее дело – работать с командой. Это значит – не подставлять членов команды, как и наша работа – защищать ее. И тот факт, что она припахивает, еще не значит, что она может непочтительно...

– Что?

– Именно так! Припахиваешь. – Голосом Марлен можно было резать сталь. – Заставить Ковбоя украсть меч, которому больше семи тысяч лет, который был дан мне, чтобы передать тебе, когда я сочту тебя готовой. Я позволила ему взять меч – только чтобы посмотреть, что ты станешь делать! – Марлен прищурилась. – Ты не созрела для этой силы, потому что у тебя нет уважения, которое с ней нераздельно. И еще потому, что, если ты что-то можешь сделать, это еще не значит, что ты должна. Урок номер один для истребителя.

Дамали бросила клинок на стол с аппаратурой, и вся группа подалась назад, медленно вставая по очереди, когда Марлен стала обходить Дамали по кругу.

– Map, тебе пятьдесят лет, а она...

Внезапно острый взгляд Марлен оборвал Шабазза на середине фразы.

– Это давно назревало, – сказал Шабазз себе под нос, отходя подальше, чтобы освободить место.

– Здесь этого нельзя! – произнес Джей Эл, будто не веря своим глазам. – Map, брось, мы же одна семья, и так не делают. Остынь!

Взгляд его метался между готовыми к бою женщинами.

Марлен ткнула пальцем в Дамали, поворачиваясь к Джей Эл:

– Ты думаешь, я с ней здесь не справлюсь? Ха! В этой команде бунтов не будет, и знает она это или нет, ей еще кое-чему надо научиться. Ковбой из-за нее чуть жизнью сегодня не поплатился. – Она снова повернулась к Дамали и вперилась в нее тяжелым взглядом. – Ну, давай испытай меня!

Этот вызов зажег в груди Дамали почти опьяняющую жажду боя. Но она глянула на напряженное лицо Марлен, увидела страх, боль, заботу – и заставила себя остыть. Да, она может победить Марлен в борьбе один на один без правил, но есть же действительно такая вещь, которая называется "уважение". И эту женщину она любит...

– Послушай, прости меня. Я не должна была на тебя ругаться. Я не хотела, чтобы так вышло, – сказала Дамали, заставляя себя дышать ровно. – Я взяла след, и тогда со мной стали твориться эти странности, и я не могла их отключить. Я не хотела подставлять Ковбоя под удар. Это больше не повторится.

Марлен опустила руку, перевела дыхание.

– Я устала и иду спать. – Дамали бросила на группу высокомерный взгляд. – Да-да, ночью. И я не боюсь, – добавила она язвительно, не позволив никому ничего сказать.