Дэвид Моррелл - Давно пропавший

Тут я понял, откуда он стреляет, и выпустил в ту сторону три пули кряду. Меня накрыло дымом; я использовал его как прикрытие и, задержав дыхание, бросился по направлению к Пити, на ходу выстрелив еще три раза. Но когда я вломился в заросли, то нашел не тело, а всего лишь стреляную гильзу от ружья.

Пригнувшись и тяжело дыша, я несколько секунд шарил глазами по подлеску. Ничего...

Гильза. Сколько раз он стрелял в меня? Два. Сколько у него зарядов в дробовике? Насколько я помнил, большинство таких ружей имеют четыре в магазине и один в патроннике. Карманы Пити явно не оттопыривались от запасных патронов.

Значит, у него осталось еще три выстрела.

Спину уже опаляло огнем, и я, пригнувшись, бросился вперед, перебежав к большому пню.

Бах! Верхушку пня снесло напрочь. Левое плечо пронзила острая боль. Я бросился на землю и выстрелил в ответ, надеясь, что в плече всего лишь щепка от пня. Но кровь на рубахе говорила о том, что меня задело дробью. Руку не оторвало только потому, что Пити стрелял со значительного расстояния: из-за дыма и пламени прицел оказался неверным. В цель угодила малая часть заряда.

Рука заболела сразу и сильно, однако двигаться еще было можно. Я понимал, что возле пня мне оставаться нельзя, и перекатился за поваленное дерево. Огонь был совсем рядом, но он мешал и Пити.

Пока что брат меня не видел.

Достав компас, я проверил направление. Стараясь не выдать себя кашлем, определил курс на северо-запад и двинулся вперед сквозь завесу дыма. Видимость составляла около пяти футов. Дальше разобрать что-либо было невозможно. Приготовившись стрелять в любой момент, я осторожно крался вперед.

Из раны в плече текла кровь. Кружилась голова. Огонь вот-вот должен был настичь меня, и это заставляло идти быстрее.

Я сосредоточил все внимание на том, чтобы высмотреть Пити, не глядел под ноги и непременно свалился бы в ручей, не выскочи справа от меня олень, который спасался от пожара. Пробежав мимо, он прыгнул вниз и взлетел на противоположный склон.

Я скатился к воде, сразу ощутив благословенную прохладу. Ручей был совсем мелкий. Я перешел его и остановился, чтобы осмотреться. Справа и немного дальше в дымной завесе шевельнулась тень. Я уже хотел выстрелить, но остановился – это мог быть и Пити, и Кейт.

Не опуская пистолета, я продолжал целиться и ждал, пока тень не станет более отчетливой. Дым разъедал глаза: побежали слезы.

Тень исчезла. Ее обладатель, кто бы он ни был, вскарабкался по склону и ушел дальше в лес. Чтобы не отстать, я тоже полез наверх и двинулся вперед.

Если это была Кейт, почему я не увидел рядом с нею тени поменьше – Джейсона? Может быть, он стоял не рядом, а сзади?..

Прежде чем нажимать на спуск, нужно знать наверняка, в кого стреляешь... Чуть дальше в зарослях что-то мелькнуло. Точно, какое-то движение.

Неожиданно я увидел бороду Пити. Он поднял дробовик.

Я выстрелил первым.

И тут же меня ослепила волна огня, принесенная порывом ветра по вершинам деревьев. Прямо передо мной вспыхнули деревья и кусты. Чувствуя, как огонь опаляет волосы, я рванулся назад, потерял равновесие и упал, сильно ударившись раненым плечом о землю. Стараясь не закричать, скатился к воде и замер, стиснув зубы от боли.

Собрав последние силы, мне удалось подняться. Я потерял компас и не смог его найти. Впрочем, пользы от компаса теперь не было.

И впереди, и позади меня бушевал огонь, Пити находился где-то справа. Я не знал, попал ли в него: если не попал, то и он будет идти к ручью – то есть двинется в мою сторону. Мне нужно только найти подходящее место для засады и ждать.

Я не мог вспомнить, сколько раз стрелял. Должно быть, обойма почти пуста. Нажав кнопку, я извлек ее, достал из подсумка на поясе запасную и загнал ее в рукоять пистолета.

В глазах у меня темнело. Дым становился все плотнее, дышать было очень тяжело. Огонь шипел и трещал совсем рядом. Я боялся потерять сознание и пошел вдоль ручья, стараясь не ступать в воду, чтобы не шуметь. Но потеря крови делала меня слабее. Я уже почти не разбирал, куда ставить ногу.

Горячий воздух обжигал ноздри. Я миновал изгиб ручья, и склон защитил меня от пламени; дошел до следующего изгиба – и в лицо ударил прохладный свежий воздух.

Какое, оказывается, это наслаждение – чистый воздух... Я глубоко дышал, надеясь, что в голове прояснится и перед глазами перестанут плавать черные пятна.

Довольно скоро мне стало легче. Оглядевшись по сторонам, я заметил на грязи свежие следы. Две пары следов. Взрослого и ребенка. Они шли в том же направлении, что и я.