Айра Левин - Щепка

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила она.

– С удовольствием. Если можно, джин с тоником.

– А если водки?

– Годится, – бросил он и огляделся. – А у вас много книг. Какие из них вы редактировали?

Она поднялась с места, но задержалась.

– Пит, – сказала, оборачиваясь – Дмитрий сообщил, будто ему было велено проявлять ко мне повышенное внимание после того, как я подписала контракт. Почему, не знаете? – Она смотрела на него.

Он перевел дыхание, переменил позу, опершись локтями на колени, наклонился вперед.

– Молодец Дмитрий, заслужил благодарность, – сказал Пит. Повернувшись, взглянул на нее. Кивнул. – Когда вы пришли смотреть квартиру, я находился в швейцарской. Вы меня поразили.

– Поразила? – переспросила она, улыбнувшись.

– Вы когда-нибудь слышали о телезвезде по имени Теа Маршалл?

Она взглянула на него.

Он выпрямился. Посмотрел на нее, голубые глаза сверкнули.

– Господи, что это я? – воскликнул он. – Конечно! Только сейчас дошло. Безусловно, слышали, и не раз. Вам, наверно, говорили, что вы на нее похожи. Только сейчас осознал это. – Он встал со стула, покачал головой, улыбнулся. – Конечно же! – Подошел к ней. – Скажите, говорили? Понимаю, что немногие. Говорили?

– Иногда, – ответила она.

– У вас и голос такой же, как у нее. И вот когда я вас увидел, буквально потерял покой. Вы, наверно, заметили. Пальм говорит, что от этого никуда не денешься, этому все подвержены. Эдипов комплекс... Она моя мать. Теа Маршалл.

Он кивнул в подтверждение своих слов и улыбнулся:

– Моя мать, – кивнул. – Теа Маршалл, – прищурился. – Однажды слышал, как Пальм в лифте развивал эту тему. Он живет во второй А. Психиатр, причем хороший. Консультирует в госпитале "Маунт Синай".

Она посмотрела на него. Выкинув два пальца, сказала:

– Две водки с тоником... Пошла на кухню. Почти не дышала. Достала стаканы.

Он подошел к проему в стене, просунул голову, облокотился на стойку. Смотрел, как она кидает кубики льда в стаканы.

– Она была грандиозная актриса, – сказал он. – Все крупнейшие шоу "Золотого века" шли с ее участием. "Час Юнайтед Стейтс Стил", "Крафтовый театр", "Драмтеатр Филко", "Студия номер один"... В Музее радио и телевидения три видеозаписи телефильмов с ее участием. Пол Ньюмен, вместе с ней, в двух из них. Привет, Фелис!

Фелис мяукнула. Подошла к миске с водой, стала лакать. Она плеснула водки на кубики льда.

– "В поисках будущего", можно сказать, – мое детство, – заметил он. – В то время постановочная группа спектаклей перебралась на восточное побережье. Отец был против – не отпустил ее, поэтому она вынуждена была выступать в "мыльных операх" – "Путеводный свет" и "В поисках будущего". Адский труд... Репетиции утром, запись, подготовка программы на следующий день. Приезжает домой и снова – зубрежка сценария, репетиции... И так до бесконечности! Практически я ее не видел, кроме как по телевизору. Фантастическая была актриса! Сама жизнь... Год – "Путеводный свет", и шесть лет – "В поисках будущего".

Она долила водку тоником.

– А ваш отец, чем он занимался?

– Он был председателем совета директоров корпорации "Юнайтед Стейтс Стил".

Она взглянул на него. Он улыбнулся.

– Догадываюсь, о чем подумали, – сказал, – что он использовал свое влияние, чтобы проталкивать ее на ведущие роли. Нет! Он не делал этого. Ни в "Часе Юнайтед Стейтс Стил", ни в "Крафтовом театре". Большинство акций "Крафта" тоже ему принадлежали. Что касалось ее карьеры, он был щепетилен. Упаси Бог вмешиваться! Она придерживалась такой же политики. Да это и не нужно было – Теа Маршалл великолепно играла.

Она нарезала лайм ломтиками. Спросила:

– У вас есть брат или сестра?

– Нет. А у вас?

– Брат. Моложе меня. – Фелис стала точить когти о пробку, поглядывая на нее.

– Хорошая коша! Умная коша! – сказала она и повернулась к шкафчику.

– Напрасно вы сейчас даете ей лакомство, не за что! – сказал он. – Пусть она по-настоящему когти поточит. Видите, ждет вашей реакции. Притворщица!..

Придерживая дверцу, Кэй посмотрела на него, на Фелис. Та по-прежнему стояла на задних лапах, вцепившись когтями передних лап в пластину – все внимание на хозяйке.

– Похоже, вы правы, – сказала она, закрывая дверцу.

– Простите меня, Фелис! – сказал он. Фелис посмотрела на него. На нее. На него. Они прыснули.

Фелис перестала терзать пробку, пошла в прихожую. Хвост с черной отметиной на конце – трубой.

– Ого! Кажется, я нажил себе врага, – сказал он.