Вячеслав Мирошников - Письмо

Я сложил лист и вложил его в конверт. В моей голове всплывало множество вопросов, на которые хотелось бы получить ответ, но ничего, кроме предположений у меня не было. Письмо было каким-то недописанным и загадочным, что меня не только интриговало, но в какой-то степени и пугало. Несмотря на все неприятные переживания у меня не было другого выхода, как сразу же собраться и выехать к тетё Ханне и дяде Рональдо, которого почти все звали коротко, Рон. По обратному адресу на конверте, я лишь убедился, что они жили всё в том же доме, на той же улице Тинкап-Драйв в небольшом городке Ганнисон штат Колорадо. Эта улица была на окраине городка, и я прекрасно помню, как мы с дядей не один раз отправлялись к горе Юг-Болди, где он работал на небольшой частной лесопилке. Тётя Ханна подрабатывала в разных местах, где только можно было устроиться на работу. Что-то нарушило их семейную тишину, и мне ничего не оставалось, как можно быстрее приехать и узнать, что произошло. Их мобильные телефоны не отвечали и, похоже, что были отключены.

Меня зовут Чак Уивинг. Я родился пятого июня 1980 года в Лондоне. Прожив в столице Англии до семи лет, я вместе с родителями переехал в Нью- Йорк, где и живу по сегодняшний день. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мне объяснили, что мои родители провели в Англии десять лет из-за отца, который работал по контракту в одной крупной компании. После возвращения в Америку мы сразу же купили дом, после чего наша жизнь вошла в нормальное русло и никто ни о каких дальних переездах уже не говорил. Я продолжал расти и становиться личностью, а родители помогали мне в этом, пытаясь наставить на путь истинный. Только сейчас я могу сказать, что не был хорошим и спокойным подростком, как мне казалось на то время. Частые драки, встречи до глубокой ночи с самыми красивыми девчонками и твёрдое отстаивание своей точки зрения, приводили родителей в ярость.

3

После окончания школы я поступил в Нью-Йоркский Колумбийский университет на факультет журналистики. Затем окончил военный университет и после сложного конкурса меня взяли в ФБР. Сейчас я работаю с теми людьми, которые ответственны за многие вещи, происходящие в нашей стране. С трудом взяв отпуск, я решил на время поездки отказаться от своей работы, и хоть какое-то время побыть самым обычным парнем. Я понимал, что если произошло что-то серьёзное, то лучше всего не привлекать к себе внимания и прикинуться кем-нибудь попроще, надеясь, что тогда и доверие окружающих будет намного больше. Дав себе слово, что моё место работы, как и прежде, останется для всех секретом, я как можно быстрее решил отправиться на помощь к своим родственникам.

Боинг, в котором я летел, приземлился в аэропорту Ганнисон-Крестед Бьютт Риджинал. Я не очень люблю передвигаться по воздуху, чувствуя, как высоко находится моё тело над землёй. Но на этот раз за всё время перелёта в небе не было даже одной единственной воздушной ямы, а посадка и взлёт были настолько незаметно-мягкими, что при приземлении я со многими пассажирами как никогда громко и долго хлопал в ладоши. Мне казалось, что всё моё путешествие в Ганнисон к тёте Ханне пройдёт также легко, как и перелёт, но какое-то глубокое чувство подсказывало и предостерегало меня от таких ветреных мыслей. В эти минуты было ощущение, что в моём сознании сидит огромный гамбургер, в котором чистые помыслы воздушно-мягкого и нежного испечённого теста, наполовину разделяет зажаренная и горькая котлета, с особым горелым привкусом.

Выйдя из аэропорта, я направился к первому такси, ожидавшего своих пассажиров. Водитель, увидев, что я иду к его машине, сразу же вышел в мою сторону, взял мою большую сумку и, не раздумывая ни секунды, уложил её в багаж.

– Куда едим? – Проговорил он стандартную фразу, которую повторял много раз в день.

– Перекрёсток улиц Тинкап-Драйв и Флореста-стрит.

– Ваши родственники, наверное, к приезду гостя приготовили утку с яблоками и хорошей бутылочкой виски? Ведь в самолётах всё равно не кормят так, как дома!

– Наверное. – Ответил я короткой фразой, стараясь не цеплять той темы, ради которой мне пришлось проделать столь длинный путь. Я вдохнул свежий воздух, у которого был свой запах и который очень сильно отличался от городского. – Красота. Я себя чувствую здесь, словно в Раю!

– Рай, это вечная осень! – Утвердительно проговорил таксист, не соглашаясь со мной.

– Кому как, – ответил я, пытаясь не спорить с ним.

– Я в этом просто уверен! – Настаивал мужчина на своём.