Максим Шанин - Урочище

– Я тебе не деточка, я смерть твоя! Нога моя где? Ты отрезала? – уже рычала по звериному Лена.

– Нет, нет! Не я это, Петр Кузьмич отпилил, гангрена взяла ножку твою, если бы не отрезали ее, не жить тебе на свете белом! Не сердись, деточка!

Услышав про гангрену, Елена вздрогнула. «Значит все-таки не сон…» пронеслось в ее голове, она опустила руки, скатилась с толстой старушки на пол и снова заплакала.

– Сережа, Сереженька мой! Как же так! Ты же обещал! Где ты?

Зинаида Захаровна тяжело кряхтя поднялась на ноги, погладила Лену по плечу, по голове, и тихонько прошептала:

– Держись, деточка. Тебе еще сына ростить, давай утирай слезы то, сейчас я принесу его тебе, – и с этими словами выскользнула из комнаты.

Елена еще какое-то время рыдала, затем приподнялась на руках, села на пятую точку и вытерла слезы. Что ж, былого не вернешь, а жалеть себя можно до конца жизни. Да разве ж это дело? Сын не должен видеть страдающей матери, решила она для себя.

– Плакать буду в подушку по ночам, если захочется, а сейчас надо научиться жить без… – Лена снова подняла подол ночнушки, обнаживший сначала пустоту на том месте, где еще вчера была нога, а затем забинтованную культю. Слеза-предательница выскочила таки на щеку и покатилась к уголку рта. Но девушка, решительно смахнула ее вместе с обидой – хватит на сегодня слез.

Разглядывая остаток ноги, аккуратно обмотанный бинтом, девушка не обнаружила ни кровоподтеков, ни следов йода или зеленки, поразительно! Что же там внутри?

Дикий соблазн, возникший в ту же секунду заставил ее руку потянуться к бантику. Осторожно взявшись за край завязки двумя пальцами, девушка медленно потянула за хвостик бантика, который как-то неожиданно легко поддался и пополз вслед за рукой. Тут послышался топот ног, скрип открывающейся двери, загудели голоса, мужчины и женщины. Елена резко одернула, руку, словно испугалась, что ее наругают, подогнула правую ногу, перенесла центр тяжести вперед и уперлась руками в пол. Встав на одно колено и руки, девушка подумала: «Так, раньше я бы назвала это – встать на четвереньки, ну а теперь как это называется, встать на треньки?». По ее лицу пробежала едва заметная улыбка, она резко встала и, прыгая на одной ноге добралась до кровати. Только Лена успела сесть и поправить подол ночнушки, как в комнату вошли двое. Зинаида Захаровна зашла первой, в ее руках была бутылочка с соской, и странный тряпочный узелок, такие в старых советских мультиках рисовали, с двумя ушками завязок. Вторым зашел пожилой худощавый мужчина. Он был одет в начищенные до блеска кирзовые сапоги, зеленые штаны типа «Галифе» и серый пиджак, которому лет наверное было столько же, сколько и брюкам. На седой голове деда была кепка советского кроя, а в руках… В руках он держал младенца! Елена встала, зашаталась, схватилась за воздух, затем нашарила слева стену и уперлась о нее ладонью.

– Сиди-сиди, деточка, береги силы то! – с не наигранной заботой произнесла старушка, – Петр Кузьмич сам подойдет.

– Мое почтение! – поклонившись головой, вежливо произнес старик и, сделав два шага вперед протянул руки. Молодая мама, взяла младенца, села на кровать и снова заплакала.

– Здравствуй сынок! Какой же ты крупный у меня! – улыбаясь сквозь слезы прошептала Лена. Младенец хоть и был завернут в пеленку, все же было понятно, что он слишком крупный для нескольких дней жизни. Сколько же времени они не виделись? Неделю? А может месяц?

– Сколько я уже здесь? – спросила девушка.

– Мы тут в «Урочище» дни не считаем, по сезонам живем, так повелось, так тому и быть! – словно какую-то молитву произнес Петр Кузьмич.

Елена слишком устала сегодня, чтобы выпытывать подробности своего пребывания в этом странном, но очень красивом и ухоженном доме. Поэтому она сосредоточилась на своем сыне. Развернув пеленку, она с удивлением обнаружила полностью заживший пупок, ни следов зеленки, ни кровоподтеков… странно это все.

– Это Петр Кузьмич, муж мой, это он тебя нашел на дороге и подобрал и к нам привез. – скороговоркой выпалила старушка.

– И ногу отрезал, – резко ответила Лена, – узнала, узнала.

– Зря ты так, деточка! – жалобно сказала Зинаида, – мы же тебя к себе в дом взяли, ухаживали за тобой и малышом.

– Скорую надо было вызвать, всего и делов-то! А вы? Не разобравшись, ногу мне оттяпали, инвалидом сделали! – грозно парировала молодая мама, строго поглядев сначала на бабку, потом на деда, – может ваш Петр Кузьмич врач местный, диплом имеет и полномочен такие сложные операции проводить?