Ярослав Колесников - Чудес не бывает. Книга I

– Что же. Удачной тебе дороги, – ответил Харон.

Всё же, для меня он оставался не менее загадочным, чем всё происходящее со мной в последние сутки. Туман становился менее плотным, и я уже мог попытаться что-либо разглядеть. Я вышел из гущи тумана. Меня словно пронзали все чувства сразу: страх, шок, тоска, печаль и радость…

«В тот же миг Алиса юркнула за ним следом, не думая о том, как же она будет выбираться обратно.»

Я канул в прошлое, в свои родные воспоминания, что ранее словно изрезали меня, как ножницы по кусочкам. Ни страха, ни боли. Ни смеха, ни слёз. Я словно в очередной раз переосмыслил всю свою жизнь, как пустое обречённое существование. Мешок с зерном, что на протяжении всей жизни растаскивается и постепенно рассыпается, втаптывается в чёрную грязь. Я всё ещё улавливал ту влагу тумана, холодный зной воздуха. Небытие? Тропа в мир вторых шансов? Словно записки сумасшедшего, бред, да абсурд. Но как бы иронично то не звучало, всё было именно так.

Я вышел из тумана. В глаза бил солнечный свет. Я стоял на балконе, словно наблюдая за летней лепотой. На календаре 25 июля 2013 года. Месяц назад я окончил ВУЗ. Ну как месяц, лет шесть как, но видимо у этого мира своё мнение.

Дыхание словно остановилось, тишина. Можно было услышать собственное сердцебиение. Я протёр глаза. До сих пор не веря в происходящее, я обошёл всю квартиру, проводя молодыми ладонями по старым обоям. Неужели… Неужели… Харон не обманул? Где-то в глубине души меня всё ещё терзали сомнения, что всё это дурной сон, которого бы лучше не снилось. Я понимал, что если я проснусь, то все эмоции слепой радости изрежут меня по кускам, заставят огрубеть и вновь нагонят удушающую тоску.

Звонок в дверь. Я в порыве надежд ринулся открывать. Поворот замка, толчок двери… Передо мной стояли они. Призраки прошлого, те, кого я потерял. В глазах начало темнеть, ток крови пищал в ушах. Я попятился назад, уперевшись в стенку, скатился вниз. Сознание покинуло меня. Шок.

Стандартное явление, когда ты – сыч, разбитый на части, вдруг получаешь что-то необъяснимое, что-то такое, что может изменить твою жизнь или же то, что ты давным-давно потерял, что-то важное. Прошло около часа, как я пролежал без сознания на кровати. Открыв глаза, я вновь обомлел. Рядом сидит брат, с кухни доносится голос матери. По глазам невольно покатились слёзы. Утерянные, дорогие, но живые и со мной…

Показалось, что всё дурное в моей жизни – военный конфликт, потеря брата, матери – лишь кошмарный сон. И вот, после долгого сна я проснулся. Наконец проснулся, после долгого кошмара, вышел в родное лето жизни, вдохнув в себя аромат светлого настоящего. Проснулся ли я или просто сошёл с ума? Я не знал ответа. Даже не мог предположить. В итоге просто решил довериться Харону и его силе. Пускай сейчас будь что будет. После встречи выпускников, я бы так и остался затворником, тихо, но верно сходя с ума. Я знал это, знал, что так бы произошло.

Брат заметил, что я наконец очнулся. Он позвал мать. Они вылупились на меня, как на мартышку в зоопарке. Я вновь услышал их голоса, где-то далеко сохранённые в собственном сознании.

– Эй, Максим, ты как? Переутомился, да жара ещё… – промолвил брат.

Казалось, будто бы я нахожусь в кукольном доме, а все окружающие меня люди – куклы, которыми управляют при помощи ниток. В такой момент весь мир становится серым, словно беспросветная вода, лишающая тебя последней надежды. И ты в безвыходном положении медленно, но верно опускаешься на дно, протягивая руку к угасающему наверху свету. Тьма и одиночество.

Я приподнялся с дивана, осматривая мать с братом. Живые, говорят, дышат. В груди словно вновь загорелось когда-то угасшее пламя, непривычно обжигая моё сердце.

– Сына, что же ты так? Видать твои усердные подготовки к диплому так сказались. Отдохни, ты заслужил. Так и угробить себя можно, – сказала мать, погладив меня по лбу.

– Да, пожалуй, жара. Утомился видать… – сказал я, не веря в происходящее.

Неужели некий Харон творит чудеса, давая надежды на новую жизнь таким сычам, как я? Не знаю, значит буду пользоваться и наслаждаться слепым неведением. Чудеса, счастье… В своём мире я в него не верю, я верю лишь в реальность, суровую и холодную, которая заставляет маленького мальчишку грубеть и холодеть. Я боюсь своего счастья, утратив все надежды в своём мире, я боюсь в него поверить и вновь потерять.

Мы продолжили общение. Где-то внутри, в сознании меня ещё пробирала немыслимая дрожь от мысли, что это всего лишь очередной сон, после которого я проснусь разбитым и разлетевшимся на осколки, замкнутым и погрязшим в свои мысли. Я боялся оказаться на своём диване, в тёмной комнате, закрытой от света тёмными шторами, под люстрой, которая словно копившая мои переживания, погрязла под слоями пыли. Боялся вновь остаться один и бездумно смотреть в пожелтевший от сигаретного дыма потолок, ожидая одинокой смерти.