ШаМаШ БраМиН - Выход вниз

– Правильные люди имеют правильную жизнь, – сказал он, пряча руки в карманы. – А за неправильную – имеют.

– Верно, – согласился Филя, – за беспредел по-любасу отымеют. Фарт. Помню, был у меня кореш, еще до последней ходки. Аполлинарий. Безобидный, как моя разбитая бабка…

«Боже, почему со мной?! Почему это происходит именно со мной!» Сергей вознес глаза к потолку. Подходящее определение последних событий еще не сформулировалось в его сознании.

– Нет, – неожиданно произнес он вслух. Опасливо оглянулся по сторонам.

Никто из гостей в холле отеля не обратил на него внимания. Кому в современном мире интересен человек, ведущий диалоги сам с собой? Каждый имеет право на безумство.

«Это происходит не со мной, – про себя произнес мужчина. Пересохшие губы беззвучно зашевелились. – Это с ней …» Мысль о пятилетней дочке, о его маленькой принцессе, уже который раз насосом поднимала горький комок с самого дна желудка. Поднявшись до горла, этот ком расщепился на молекулы и вырвался наружу в виде слез, брызнувших из глаз. Мужчина сжал тонкие губы и полез в карман за носовым платком.

«Перестань, слабак! – ругал он себя. – Эта дура точно что-то напутала. Или преувеличила». Ночь без сна далась Сергею дорого, и, однозначно, добавила добрую прядь седины в его редеющую шевелюру. Он увидел это утром, в зеркале лифта. Вечером ее не было.

Командировка не задалась с первого дня. Подрядчики опоздали с твердотопливными узлами когенерационной установки. Сроки сдачи теплиц однозначно придется перенести. Он, как ответственный за энергетическую часть, сделал все, что было в его силах. В конце концов, нарушения графика не его вина. И юристы компании без труда это докажут.

Накануне, войдя в уютный номер, Сергей налил себе глоток коньяка. Расположился в кресле у письменного столика, закинув ноги на полуторную кровать. Комната, хоть и не большая, но достаточно комфортная. Военная служба приучила Сергея к скромности в быту. Усталость давала о себе знать. Тяжелая голова никак не могла отдать телу приказ расстегнуть, наконец, верхнюю пуговицу сорочки, и развязать узел галстука. Предстояло еще сделать несколько звонков: в головной офис, поставщикам гребанных котловых топок и, наконец, домой, жене и дочке. Но сначала он просто обязан снять гнетущее раздражение. Иначе ругани, криков, ссор не избежать.

Коньяк приятно свел полость рта и уютным теплом разлился по телу. «В конце концов, не так все и безнадежно …» успокаивал он себя, смакуя первые симптомы легкого алкогольного опьянения. На столе задребезжал мобильник.

– Алло, Сережа! – голос жены звучал обеспокоенно.

Илона, супруга, моложе Сергея на двенадцать лет. Это его второй брак. Первый распался в, казалось, уже далекой молодости. Женился курсант Волынец на последнем курсе училища. По дурости. И друзья, и коллеги, и командиры оказались сотню раз правы, отговаривая его от столь легкомысленного поступка. Но, любовь не знает препятствий. И разума. В этом молодой лейтенант убедился сразу же после распределения. Предстояла служба на севере. Ксюша отказалась ехать в далекий гарнизон. А еще через полгода они развелись. По почте. Больше Сергей ее не видел.

Вторую, «крайнюю» жену, Сережа встретил по выходу на пенсию. Еще не старый отставной военный летчик не думал о семье. Оказавшись в отставке, они с сослуживцем выкупили небольшой цех по производству котлов. Предстояло многое перестроить, модернизировать, организовать. Да и теоретическую часть не мешало бы подтянуть. Илона заведовала канцелярией муниципалитета. Связь с ней, по началу, была для Сергея мимолетной и во многом «по расчету». До тех пор, пока не выяснилось, что женщина беременна.

Разбитое в юности сердце молчало. Разум, наученный горьким опытом, не рисовал в семейной жизни никаких перспектив счастья. Все изменила дочка. Сергей вспоминал ту секунду, когда впервые взял Алису на руки с замиранием сердца. Младенец, плотно укутанный в пеленку, истерично вопил, пытаясь высвободить из плена хотя бы одну ручку. Просторный коридор городского роддома эхом разносил этот писк. «Молодой» папаша неловко перехватил кричащий кокон из рук пышной акушерки.

– Поздравляю! – обыденно сказала женщина звонким голосом.

Почувствовав крепкие мужские руки, младенец замолчал. Алиса широко открыла голубые глаза, украшенные длинными подкрученными ресничками и пристально, глазами Бога, посмотрела на отца. Ее алые губки разошлись в широкой беззубой улыбке. Именно в тот момент Сергей и понял, эта маленькая женщина, и есть любовь всей его жизни. Ради нее он был, есть и будет. Ради этих голубых глазищ он морозился на северном аэродроме. Ради них превозмогая перегрузки в тесной кабине боевой машины, ежесекундно рисковал жизнью и здоровьем. Ради этой голубоглазой, беззубой крохи, не смотря ни на что, он будет уважать ее мать, будет заботиться о них обеих. Будет работать по двадцать часов в сутки, лишь бы главная женщина его жизни ни в чем не нуждалась. Это, наверно, и есть любовь.