Арчер Свипи - Псих. Часть 1

«Они вели себя как дети, как дети, не осознающие конца, как дети, не ценящие последние моменты». Тетрадь закрылась.

– Куда едем, Мор, на квартиру тебя отвезти?

– Нет. Поехали к Мики в морг.

– Тебя сейчас туда никто не пустит.

– Значит, поехали в бар, меня начинает отпускать, а это не очень хорошо – я начинаю осознавать бренность этого мира.

Бармен рисовал чёртиков на полях в журнале с обнажёнными красотками, когда машина с весёлой компанией подъехала ко входу.

Морис открыл дверь с ноги и вразвалку, напевая очередную песню хриплым голосом, подошёл к стойке. За ним следом, промокшие насквозь, с хмурыми лицами, завалились Фил и Стив. Морис с трудом залез на высокий стул.

– О-о-о, бор-родачи какие, – протянул мужчина, проведя пальцами по резной столешнице.

Барная стойка была похожа на высоченный резной стол для жертвоприношений. Сцены войны, корабли с грозными, одетыми в шкуры викингами на борту, леса, горы, женщины с детьми и сцены зачатия и родов, и в самом центре столешницы вырезана луна, треснувшая пополам. Этот знак был вырезан на всей мебели в баре, даже на входной двери.

– Здравствуйте, что будете?

– Ик… Ну-у, здорово… Плесни мне виски… ик… будь так… ик… добр.

Фил подошёл к бармену и попросил его перестать наливать, когда тот даст ему знак, что Морису хватит, так как Морис сам это не контролировал, а Фил не был уверен в наблюдательности бармена. Морис пил виски как воду, в перерывах прося включить музыку. Бармен долго сопротивляться не стал и, включив музыку и устав от просьб переключить трек, посадил Фила за компьютер, мол, сами переключайте, если так хотите.

Стив вернулся из уборной, он решил отдохнуть и пил вместе с Морисом, но его желудок сдался, отправив хозяина рыгать обратно в уборную.

– Ты как?

– Спасибо, уже лучше.

Морис уже не мог сидеть и, подложив под голову куртку, лёг головой на столешницу.

– Мор, может, уже хватит пить? Передохни.

На часах было 5 утра.

– А вы до какого времени работаете? Уже 5 утра.

– Мы работаем круглосуточно, сейчас меня подменят можете не торопиться.

В бар вошёл широкоплечий мужчина, одетый в длинную мантию кочевника, свисающую почти до самых колен, высокие коричневые ботинки с заправленными в них чёрными широкими штанами из плотной ткани – смесь джинсов и трикотажа завершающим штрихом в его образе были самодельные часы с большим циферблатом с защитной крышкой выполненных в стиле стимпанк.

– Здорово, брат. Сегодня без опоздания…

Мужчина молча подошёл к бармену и, пожав ему руку, развернулся к гостям.

– Сегодня у нас игра: кто меня перепьёт, тот может пить и есть за счёт заведения. Есть желающие?

– Готовься проиграть!

– Хах!

Мистер Стильные часы налил чёрной мутной жижи, отдающей железом и спиртом.

– Поехали!

Морис залпом выпил рюмку и почувствовал дикое, омерзительное, болезненное ощущение в полости рта. Рот, желудок и даже лёгкие пылали, их скручивало дикой болью. Морис свалился со стула и начал блевать чем-то тёмным, похожим на дёготь. Морису стало легче, он поднял голову, жижи было в разы больше, чем вышло из организма. Свистящий звук наполнил помещение. Он усиливался, превращаясь в отвратительно невыносимый писк. Морис схватился за уши. Мозг в черепной коробке раскалялся. «Ещё мгновение – я буду готовым завтраком туриста, зажаренным на костре», – подумал Морис. Стоило подумать о преждевременной кончине, как всё прекратилось. Раздался громкий хлопком.

Морис проверял состояние слуха, закрывая то одно ухо, то другое и выкрикивая все, что приходило на ум, а на ум в этот момент приходили лишь маты. Здоровый, взрослый человек сидит посреди поля и выкрикивает маты – забавная ситуация. Стоп, поле? Откуда тут взялось поле? Морис сидел посреди бескрайнего поля засеянного странными растениями с синими листьями, побеги достигали 4 метров в высоту. Не веря своим глазам, Морис встал и, пребывая в шоке, начал во всю глотку орать матом, проклиная весь мир.

– Кто этот м…ак, что это устроил?! Твою мать, вытащите уши из кармана в своих задницах и услышьте меня, кто-нибудь!

Устав кричать мужчина пошёл вперёд, надеясь выйти к жилым домам или проезжей чести.

Морис вышел на участок с маленькой ярко-зелёной газонной травой, чуть поодаль на бревне сидела фигура в капюшоне.

– Садись! – скомандовал властный голос.

Морис не послушался и попытался уйти. Обернувшись, Мор потерял дар речи: небо разделялось на светлую сторону и тёмную. На тёмной стороне была луна на светлой солнце. Небесные тела были непривычно больших размеров, было страшно смотреть на них, вот-вот – и они коснутся земли и, покатившись, передавят все живое. Помимо разделения в небе было разделение и на земле. На светлой – поле. На тёмной – воплощение человеческой, искусственной природы – города, светящегося в ночи.