Норман Райт - За гранью разумного

Ткач взглянул на пальцы своей левой руки, и тяжело вздохнул. Ногти, так же как и зубы были на месте. Значит, Ткач действительно был лишь привидением.

– Неужели никто не слышал твоих криков?

– Ты придурок? – рассердился нацист. – Те, кто мог слышать мои вопли, они сами отдали приказ ужесточить мою смерть и сгноить меня в застенках тюрьмы. Я вспомнил, что пытали меня не один день. Только вот когда меня перевели в одиночку, я начал понимать, что моим пыткам приходит конец, как и моей жизни. Меня пытали электрошоком. Это было в кабинете у начальника. Я упирался, но однажды меня сломили, и я поднял руки вверх. Я все подписал и следующим утром, меня не стало. А эти бл. ди инсценировали самоубийство. Бред!

– Люди, кстати не верят в эту версию. Но доказать ничего не могут, потому как в морге над твоим телом так же глумились. Все следы пыток тщательно скрыли. Патологоанатомы никого не допускали к твоему трупу,… то есть телу, и лишь спустя несколько дней разрешили провести независимую медэкспертизу.

– Я уверен, – сказал нацист, – версию самоубийства продвигают только те, кому это нужно. Наверное, начальник тюрьмы и те, кто отдавал указания.

Я молчал.

– Людей на моих похоронах много пришло? – спросил Ткач.

– Да, очень много, – ответил я, делая копии снимков из камеры и сохраняя их в папку на рабочий стол. Я все еще не могу понять, что заставило меня это сделать. – В интернете есть видео твоих похорон.

Я нашел видео и включил его. Нацист смотрел на то, как пришедшие проститься с ним, шли за гробом огромной толпой и были мрачнее грозовых туч. Нацист сжимал кулаки и скрежетал зубами на тех ублюдков, которые заставили его отца и сестру рыдать. Ткач казалось, даже кого-то узнал в толпе бритых на лысо ребят, потому что при виде них, нацист улыбнулся. Он сказал, что это его братья и одобрительно начал кивать, в тот момент когда, проходя мимо камеры, соратники выбрасывали вперед руку, будто знали, что Ткач наблюдает за ними.

– Помнишь ли ты лица убивших тебя? – спросил я но, откровенно говоря, совсем не надеялся на память умершего человека.

– Я их помню.

Я мгновенно открыл программу фотошоп, и мы стали составлять фотороботы тех наемников. Примерно спустя час, я сохранил файлы предполагаемых убийц. Все они являлись заключенными. Лица их получились характерными и запоминающимися. Я не был удивлен, что умирающий радикал запомнил каждую мелочь на физиономиях заключенных пришедших забрать его жизнь, потому что это было последнее, что несчастный увидел, перед тем как покинуть мир живых.

Нацист еще рассказал про порезы лезвием, но мне стало не хорошо от этих подробностей. Я боялся слов, не говоря уже о том, чтобы самому такое пережить. Не приведи Господи. Этот человек был силен духом. Но система оказалась сильнее. Система сильнее, чем кто-либо из нас. Она как локомотив, мчащийся на тебя со всей скорости. Важно, какой мы выберем путь в своей жизни, но от подобных исходов никто из нас, к сожалению, не застрахован и от этого становится страшно жить. Важно иметь идею, за которую не страшно однажды умереть. Важно иметь таких людей, за которых не страшно погибнуть. Важно в этой жизни оставить след. Страшно прожить и ничего после себя не оставить. Вот это действительно страшно.

Я открыл глаза и увидел потолок. Я сел на кровати и спустя некоторое время осознал, что это был сон. Я вскочил с постели и помчался в ту комнату, которая всегда пустовала, и в которой я видел мертвого нациста.

Но комната оказалась пуста. Ни следа от мертвого нациста, ставшего моим страшным гостем. Странно, но сон все еще не отпускал меня. Он витал в воздухе, и даже край дивана был немного замят, будто на нем действительно кто-то недавно сидел. Кресло так же было придвинуто к компьютерному столу.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы оправиться после столь кошмарного сна. Когда я заварил себе кофе и сел за ноутбук, присутствие сна постепенно рассеивалось в воздухе очередного ноябрьского утра.

Работая за компьютером, я то и дело поглядывал на диван, где все еще покрывало было измято. Я боялся вдруг снова увидеть там черный силуэт.

– Это всего лишь мне приснилось, – успокоил я себя. – Сосредоточься на продаже.

Я закончил с продажей очередного дивана, и хотел было завершить работу ноутбука, однако в последний момент увидел сохраненный на рабочем столе файл. Файл был без имени. Когда я его открыл, в ушах зазвенело. Это были снимки убитого в камере нациста и созданные мною фотороботы предполагаемых его убийц. Я стал искать информацию о гибели нациста, но ничего не нашел.