Норман Райт - За гранью разумного

В момент, когда надежда уже истлеет, решение придет. Решение придет внезапно, когда девушка вспомнит слова любимого о том, что ей было бы неплохо бросить курить. Девушка полезет в карман и найдет там зажигалку. Она купила эту зажигалку на заправке, и подумать только, на металлической крышке будет выгравирована надпись: «Осторожно, открытый огонь может являться причиной пожара!»

Это и станет решением.

Маргарет опустит окно, и чудовище бросится через него в салон автомобиля. Однако девушка успеет выбраться с другой стороны, и чудовище окажется запертым в салоне старенького Ленд Ровера, подаренного молодоженам, упомянутым выше отцом погибшего.

Пока людоед будет барахтаться в тесном салоне, разрезая гигантскими клешнями обивку сидений, девушка откинет крышку зажигалки и движением пальца воспроизведет огонь.

– Ползи в ад, тварь, – произнесет несчастная Маргарет и бросит зажигалку в салон автомобиля.

Шерсть паука мгновенно вспыхнет, и в этот момент ночную тишину разорвет отвратительный писк животного. Девушка отойдет на несколько метров от машины, и с блуждающей по лицу улыбкой, возьмется наблюдать как монстр, недавно набивший брюхо ее любимым мужем, полыхает и трещит, будто сухой хворост.

Ленд Ровер 56-го, ставший могилой существа из преисподней, охватит пламя, но девушке его не будет жаль. Эта груда металлолома являлась виновницей смерти своего хозяина, и заслужила отправиться в вечность.

Маргарет на мгновение послышится шорох в ближайших туманных кустах. Она замрет в ужасе. Нет, это не пауки, это всего на всего семейство ежей. Девушка останется в живых. Конечно, ее плод получит небольшой стресс, но в целом все будет хорошо.

Конец

Разговор с нацистом

Ранним туманным утром, когда я, еще сонный стоял у окна и глядел вниз на одиноких, бредущих по своим делам прохожих, позади меня раздался чей-то голос. Я говорю чей-то, потому что в квартире я был один. Жена повела ребенка в садик, а я решил свой выходной провести, не вылезая из дома. Вообще мне редко когда доставляет удовольствие находиться на улице, особенно в такую сырую промозглую погоду. Если бы не всевозможные необходимости, я бы и вовсе появлялся на улице не чаще одного раза в год. Да и работа мне позволяла не находиться в главном офисе.

Когда я обернулся холод побежал по моей спине. В темном углу, на старом диване сидел человек. Точнее это был молодой, крепкого телосложения мужчина с наголо бритой головой и в очках с толстыми линзами. Я знал этого человека, вернее его знала вся страна, это был один из самых ярких представителей нацистов по прозвищу Ткач. Это прозвище он получил, насколько мне известно, за любовь к особо ядовитым паукам. Один из таких красовался татуировкой на запястье нациста.

– И что ты будешь делать? – спросил он меня. – Как ты сможешь изменить ход событий? Как ты сможешь, повести за собой народ и сделать так чтобы эти люди поверили тебе? Как?

– А что в моих силах? – спросил я в недоумении от того, что происходит и как вообще главный радикал страны, оказался в моем доме, на моем диване. И вообще, насколько мне известно, он уже как месяц убит. – Я не такой как ты. И вообще, я несколько других взглядов.

– А каких ты взглядов?

– Не таких как твои. Я не радикал и подобных методов не придерживаюсь. Я не беспредельщик.

– То есть, нацисты это в твоем понимании беспредельщики?

– Я думаю избивать людей за цвет их кожи и разрез глаз это и есть беспредел.

– Ты знаешь, что пропагандирует национал-социализм?

– Я не знаю. И мне это не интересно.

– Каких политических убеждений ты? – спросил нацист, сложив пальцы домиком и сверля меня через минусовые диоптрии очков своим острым взглядом. – Либерал? Демократ? Каких политических ты взглядов?

– Я не знаю и в политику не лезу.

– Не лезешь, – кивнул головой нацист. – Тогда зачем ты побрил череп? Уверен, что ты не будешь привлекать взгляды?

Я действительно не знал ответа на этот вопрос. Я не знал ответа на многие вопросы.

– Спортом занимаешься?

Я ответил, что хожу в тренажерный зал.

– Это ты молодец, – снова кивнул нацист. – Это правильно. Нация наша должна быть здоровой. А-то погляди кругом, люди спиваются, скуриваются, наркоманят. Кругом педики, лесбиянки и педофилы. Скоро от нашего народа ничего не останется.

Здесь я с радостью согласился с человеком, приветствующим радикальные неонацистские взгляды. Я и сам устал от того что вижу вокруг. Но ощущение что нацист вот-вот вскочит с дивана и резким движением, выкинет вперед руку, меня все никак не покидало. В такой ситуации, я не знал что делать. Нацист сидел и смотрел на меня. В его взгляде я прочел недоверие ко мне. Даже презрение. Возможно, Ткач думал, что я считаю его всего на всего поехавшим нациком, способным лишь качать мышцы и бить представителей иных национальностей, и если честно, в чем-то он был прав.