Джо Хилл - Полный газ

Его звали Джон Тернер, тощий парень из Колорадо с волосами цвета воронова крыла. Это он показал Сондерсу путь к высшей цели. Никто не молился дольше или неистовее Джона; он выдерживал все медитации с наставником, когда требовалось обнажиться до пояса и неподвижно сидеть долгие часы. Джон сидел, и сквозь болезненно бледную кожу проступали ребра. Считалось, что нужно сосредоточиться на чем-то прекрасном, на чем-то, что наполняет счастьем. Сондерс пытался представить лепестки лотоса, водопады, океан, свою подружку из Сан-Диего голышом… Тщетно. Джон явно нащупал верный путь: его длинное, лошадиное лицо воодушевленно сияло. Даже пот его пах чистотой и счастьем. В конце концов, к исходу третьей недели, Сондерс спросил Джона, какой образ витает перед его мысленным взором.

– Ну, – произнес Тернер, – нам же велели сосредоточиться на чем-то замечательном? Вот я и представляю королевский, мать его, гамбургер… такой, знаешь, с сыром. И как я впиваюсь в него зубами… М-м-м. Как только окажусь дома, немедленно закажу. Еще пара дней такой диеты… все эти ветки с перцем… Думаю, у меня пакет из «Макдоналдса» прямо тут материализуется.

Сондерс отправился в Индию, неся в сердце любовь к блондиночке по имени Дини, к «Белому альбому» группы «Битлз» и к индийской марихуане. К тому моменту, когда он вернулся к себе в Сан-Диего, Дини вышла замуж за фармацевта, Пол Маккартни уехал в тур со своей личной группой, а Сондерс докурил последний косяк и разработал план. Ну, может, не план, а так, понимание. Реальность чуточку развернулась и показала некоторые из своих сумрачных уголков. И то, что в них водится. Сондерс открыл для себя универсумы – например, всемирное тяготение или двойственную природу света. Не суть важно, куда вы направляетесь; не суть важно, какие древние здесь обычаи, величественное прошлое или великолепный ландшафт, – в любой точке пространственно-временного континуума найдется местечко для гамбургера-другого. Созерцание лотоса способно привести в Нирвану, – но это слишком длинный путь, и стоит вам отдалиться от старта на пару миль, как вам сразу хочется обнаружить придорожную закусочную. Что вполне естественно.

Через три года после возвращения из Кашмира Сондерс уже приобрел франшизу на пять «Бургер Кингов», и высокое начальство желало знать, как это его рестораны получают на шестьдесят пять процентов прибыли выше, чем в среднем по стране. (А трюк был очень прост: открывать точки рядом со скейт-парками, пляжами, универмагами, и чтобы окна нараспашку – пусть запах жареного мяса разносится во все стороны, заставляя всех исходить слюной). Еще через тринадцать лет Сондерс и сам стал высоким начальством, обучая представителей «Данкин Донатс», как им обогнать «Старбакс». (А очень просто: публике надо показать конкурентов снобами и задаваками-чужаками, а себя – отличными парнями, своими в доску. И Боливар не вынесет двоих.)

Когда «Джими-кофе» предложил ему семизначное жалованье за помощь в реструктуризации и за превращение в международную франшизу, Сондерс раздумывал меньше суток. Ему особенно пришлась по вкусу идея вывести «Джими» на мировой рынок: она давала самому Сондерсу возможность путешествовать – за прошедшие после Индии годы он едва ли вообще покидал Соединенные Штаты. Может быть, удастся даже открыть заведение «Джими» в Кашмире, прямо через дорогу от его старого монастыря. Взыскатели мудрости наверняка оценят вегетарианское меню, а ванильный капучино сделает рассветные песнопения куда более лакомыми. Если речь заходит о точке внутреннего покоя, то глубокое умиротворение и дзен в подметки не годятся запаху хорошего кофе. Среднестатистический американский буддист может обойтись без ежедневных занятий йогой, но отнимите у него кофе – и через мгновение вы получите дикого зверя.

Сондерс перевернул газетную страницу и снова покосился на платформу.

Поезд несколько раз дернулся и наконец встал. Сондерсу отсюда больше не было видно шутника в костюме волка, состав проехал дальше по перрону. Сондерс занимал кресло в вагоне первого класса – самом первом после локомотива – и видел только краешек платформы. Между двумя каменными столбами висел металлический знак: «Станция Вулвертон». Хорошо, что у большинства протестующих едва хватало денег на ватман, скотч и фломастеры для плакатов; последнее, чего желал бы Сондерс, – это разделить вагон первого класса – сейчас пустой – с каким-нибудь щенком, переодетым в злого волка.