Деннис Лихэйн - Дай мне руку, тьма

Джерри Глинн был занят мытьем посуды в раковине, когда я вошел в "Черный Изумруд". Бар был пуст, но три телевизора были включены, хотя звук их был приглушен. Из музыкального автомата почти шепотом доносилась аранжировка "Старого грязного города" в исполнении группы "Поджис". Стулья были на столах, пол вымыт, янтарные пепельницы чисты, как вываренная кость.

Джерри был поглощен кухонной раковиной.

– Простите, – сказал он, не поднимая взгляда, – у нас закрыто.

Неподалеку от Джерри на столе для игры в карты возлежал Пэттон. Он поднял голову и взглянул на меня. Из-за сигаретного дыма, который все еще, подобно облаку, висел в помещении, я не мог в точности разглядеть его обличье, но, уверен, если б он мог говорить, то наверняка бы сказал: "Разве не слышал, что сказал хозяин? Мы закрыты".

– Привет, Джерри.

– Патрик, – сказал он смущенно, но без энтузиазма. – Что тебя привело сюда?

Он вытер руки, протянул мне правую. Мы обменялись крепким рукопожатием, при этом он смотрел мне прямо в глаза, как водилось у старшего поколения, поколения моего отца.

– Мне надо задать вам пару вопросов, Джер, если у вас найдется минутка.

Он вскинул голову, и его всегда мягкий взгляд утратил свою мягкость. Затем он просветлел, после чего Джерри уселся на холодильник, стоявший позади него, и поднял руки ладонями кверху – "сдаюсь".

– Разумеется. Тебе пиво или что?

– Не хочу разорять вас, Джер.

Я уселся в кресло напротив. Он открыл дверцу холодильника. Его мощная рука погрузилась внутрь, послышался треск льда.

– Никаких проблем. Правда, не могу обещать, что именно я вытащу.

Я улыбнулся.

– Что угодно, только не "Буш".

Джерри засмеялся.

– Ни в коем случае. Это... – из холодильника появилась его рука, мокрая от растаявшего льда и покрытая нерастаявшими белыми желеобразными комочками вплоть до самого передплечья. – "Лайт".

Когда он протянул его мне, я усмехнулся.

– Как секс в парусной шлюпке, – сказал я.

Он громко расхохотался, забрызгав слюной стойку.

– Чертовски напоминает воду. Мне нравится. – Он повернулся и, не глядя, достал с полки бутылку "Столичной". Налил немного в высокий стакан, поставил бутылку обратно, затем поднял тост.

– Будь здоров.

– И вы тоже, – сказал я и выпил немного "Лайта". По вкусу он действительно был похож на воду, но все-таки это было лучше, чем "Буш".

– Так что у тебя за вопрос? – спросил Джерри. Он похлопал себя по солидному животу. – Завидуешь?

Я улыбнулся.

– Немного. – Я отпил еще немного "Лайта". – Джерри, что вы можете сказать о человеке по имени Алек Хардимен?

Джерри поднял свой стакан до уровня флюоресцентной лампы, от света которой прозрачная жидкость вообще исчезла. Он смотрел на стакан, вращая его пальцами.

– Так, – спокойно спросил он, все еще не отрывая глаз от стакана, – где ты услышал это имя, Патрик?

– Мне его сказали.

– Надо думать, ты ищешь подходящую кандидатуру на роль убийцы Кары Райдер. – Он поставил стакан и взглянул прямо мне в лицо. Он не выглядел ни рассерженным, ни раздраженным, голос его был таким же ровным и монотонным, как прежде, но в его согнутой фигуре появилась какая-то упрямость, которой не было с минуту назад.

– Есть кого предложить, Джер?

В автомате позади меня "Поджис" уступили место "Уотербойз" с хитом "Не бей в барабан". Телевизоры над головой Джерри были настроены на три различных канала. Один показывал австралийский футбол, другой – древний сериал "Коджак" [11], третий же, демонстрируя развевающийся на ветру государственный флаг, сообщал о том, что программа на этот день окончена.

С того момента, как Джерри поставил свой стакан, он сидел неподвижно, изредка моргая, и в наступившей тишине был слышен только звук легкого присвиста, с каким воздух покидал его легкие через ноздри. Не могу сказать, что он изучал меня, потому что смотрел, казалось, сквозь, на нечто, видное ему одному, находящееся ровно за моим затылком.

Джерри вновь повернулся, достал бутылку "Столичной" и налил себе новую порцию.

– Итак, Алек возвращается, чтобы снова нас преследовать. – Он усмехнулся. – Да, конечно, я его знаю.

Пэттон спрыгнул с игорного стола, проковылял в центральную часть бара, посмотрел на меня так, будто я занял его место, затем прыгнул на стойку бара передо мной и улегся, закрыв глаза лапами.

– Он хочет, чтобы ты приласкал его, – сказал Джерри.

– Не думаю, – я наблюдал, как вздымается и опускается грудная клетка Пэттона.

– Ты ему нравишься, Патрик. Смелее.