– А… так я сейчас приведу… – засуетился Роман Аркадьевич. – Они небось до сих пор у подъезда толпятся!
Через несколько минут на кухне появилась миловидная женщина в затемненных дымчатых очках. Самоварова ее раньше не встречала.
Дознавательница окинула вошедшую ревнивым взглядом – обе женщины были примерно одного возраста, но вновь прибывшая, в отличие от дознавательницы, была ухожена и просто, но со вкусом одета. Ее открытая улыбка излучала не требующую доказательств уверенность в себе.
– Так. Паспорт давайте! – вместо приветствия бросила дознавательница.
– Пожалуйста, – выстриженные идеальным, средней длины «каре»
волосы цвета миндаля красиво колыхнулись, пока женщина торопливо доставала из неброской, но дорогой сумочки паспорт в кожаной обложке.
– Так… Вы же здесь не прописаны! – пролистав странички, вперила в нее яростный взгляд представительница закона.
– Ну и что? – пожала плечами та и сняла невидимую соринку с безупречно скроенного и отлично сидящего белого шерстяного пальто.
– Я тоже здесь не прописана, – вступилась за незнакомку Самоварова. – Но если гражданка действительно что-то видела, отсутствие прописки в этом доме не лишает ее права свидетельствовать.
– Ну и что вы видели? – дознавательница помассировала ручкой кудрявый затылок. Казалось, ее мучает похмелье.
– Лифта долго не было, я пешком спускалась с пятого этажа. Откуда-то снизу доносился неприятный запах гари. Когда я оказалась на третьем, увидела вот его, – незнакомка ткнула ногтем с френч-маникюром в сторону Романа Аркадьевича. – Дверь квартиры за его спиной была открыта, а он стоял посреди площадки и с ужасом смотрел, как загорается соседская дверь.
– И что же было дальше?
– Я остановилась.
– И тоже стали смотреть, как загорается дверь, вместо того чтобы попытаться ее потушить?!
Хамоватый тон дознавательницы, равно как и манера допроса явно выходили за рамки служебной этики.
Но женщина в белом пальто лишь спокойно пояснила:
– Видите ли, я здесь не живу. Оказалась, можно сказать, случайно. А этот человек, как я поняла, вышел почти одновременно со мной, так что времени сообразить, что нужно делать, у него просто не было.
– Именно так! – охотно закивал сосед. – Я выскочил, тут и она подошла. Я как заора-а-л, и Машка сразу сбежала с лестницы, ну та, которая пожарных вызвала, апосля уж остальные сбежались.
– Так… Ну и что вы видели? Как горела дверь?
– Как будто ее чем-то подожгли снаружи.
– Например?
– Например… – задумалась женщина. – Расковыряли ножом обшивку и засунули туда спичку или дымящийся окурок.
– Обшивку не просто расковыряли! Если огонь так быстро проник в квартиру, значит, дверь пробили насквозь и в дырку засунули горящий предмет.
Самоварова задержала взгляд на сморщенных, усыпанных пигментными пятнами руках Романа Аркадьевича. То ли от царящего здесь напряжения, то ли в силу возраста руки соседа заметно подрагивали.
Она перевела взгляд на незнакомку. Ее руки с тонкими длинными пальцами, хоть и выдавали не юный возраст, были нежны и ухожены.
– Так… ладно. Когда я закончу, подпишете оба вот здесь и вот здесь. И можете быть свободны, пока…
– Можно один вопрос? – встряла Варвара Сергеевна.
Все это время она судорожно думала о том, когда и как сообщить Валере дурную весть.
После двух утренних приемов в поликлинике Валерию Павловичу надо было успеть к одиннадцати на собеседование. Один из старых, еще с института, приятелей, Вислаков, вошел в состав учредителей недавно открывшегося крупного медицинского центра. Валере предложили должность заведующего отделением психиатрии и достойную зарплату. И хотя доктор упорно делал вид, будто не особенно заинтересовался предложением Вислакова, Варвара Сергеевна знала: Валера давно ждал чего-то подобного.
Господи, ну как же все некстати…
– Ежели вы здесь оказались случайно, почему не уехали сразу после того, как соседи вызвали пожарных? – как можно более дружелюбно спросила Самоварова у женщины в белом пальто.
Дознавательница, оторвав лицо от бумаг, заинтересованно хмыкнула:
– Действительно, почему?
– Потому что я не застала человека, к которому пришла.
Вытатуированные черным густые брови дознавательницы выразили жирный вопрос.
Все с той же милой, явно подбешивающей дознавательницу улыбкой свидетельница продолжила:
– Здесь, на пятом этаже, когда-то жила моя бывшая учительница русского языка. Я не видела ее больше двадцати лет… Номер ее мобильного я, конечно, не знаю, а вот адрес помню хорошо.
Читать дальше