Виктор Венцель - Узники плесени

На игровой площадке был слышен громкий детский смех. Мелькали яркие лошадки карусели, где-то звенела музыка, переливались огни аттракционов. В воздухе пахло сладкой ватой, попкорном и чем-то еще, легким, освежающим, почти неуловимым, эфемерным, сказочным. Наверное, духами Эдит, которые она купила сегодня утром в том супермаркете на углу. Кажется, это ее любимые духи, запах которых всегда ассоциировался у него с ароматом раннего утра после дождя, первых лучей рассвета, ласкового ветра и темно-синего небосвода, раскрывавшегося над головой. Как же назывался этот аромат? Никак не вспомнить.

Сегодня было восьмое июля. Счастливый день Рождения Йенса, который они решили отпраздновать в парке развлечений на выезде из города. Он помнит, как они заехали в кафе неподалеку. Был куплен огромный торт, приобретена гора мороженого, стояла батарея газировки – все это едва поместилось в багажник машины, а кое-что даже пришлось прихватить с собой в салон. Они ехали втроем, разговаривали, смеялись, шутили.

Потом был парк. Лошадки, машинки, вагончики, воздушные шарики и горящие свечи, которые Йенс смог задуть только с третьего раза.

А еще, было счастье, спокойствие и уверенность в том, что это никогда не закончится. Эдит смеялась над тем, как Эрих неловко режет торт, весь вымазался в креме, и куски получаются совсем разными. Смеялся и он сам. Как же давно это было.

Эрих открыл глаза так резко, словно что-то извне внезапно разбудило его. Подкралось к его кровати, подняло синтетическое одеяло, и схватило прямо под ребрами, сжало, вцепилось и провернуло. Он затаил дыхание на несколько секунд, привыкая к царящему вокруг мраку, в который его выдернули из счастливого воспоминания о Земле, загруженного на сервер Ириды.

Черная комната со сглаженными углами пристально наблюдала за ним, соблюдая кроткую, но хрупкую тишину. Где-то над головой подмигивал глазок видеокамеры, да серебрились звезды над искусственными джунглями в окне – но даже этого света было мало.

Эрих несколько раз моргнул, прогоняя сонливость, прислушался к своему сердцу, тарабанящему о грудную клетку, шумно выдохнул, встрепенулся. С шелестом на пол упала раскрытая книга фантастических рассказов, что он читал перед сном – электронные книги он всегда считал такими же бредовыми, как безникотиновые сигареты и резиновых женщин. Даже здесь, в обители технологий и науки, печатные издания его любимых произведений были приятным напоминанием о Земле. Кажется, таможенный контроль, в день его отлета, был категорически против такого количества книг, но Эрих смог протащить их почти все на борт шаттла. Все-таки, собрать такую коллекцию старины в двадцать третьем веке – настоящее достижение. Есть чем гордиться.

Эрих несколько раз выдохнул, восстанавливая дыхание, заворочался, тяжело сел на кровати, откинул легкое одеяло, свернувшееся у ног и прищурившись огляделся. Царила полнейшая тишина. Настолько насыщенная, что он слышал гул сервомоторов, когда на него обратила внимание Ирида, отцентрировав око видеокамеры. Он тихо зевнул, поборов дремоту, спустил ноги на пружинящий прорезиненный пол, стараясь ступней нащупать тапочки.

Когда ты внезапно просыпаешься от кошмарного сна на Земле – в этом нет ничего необычного или странного. Все, что ты можешь сделать тогда, это повернуться на другой бок, выпить воды или выкурить сигарету в окно. Но совсем другое дело, когда тебя вырывает из кибернетического сна в твоей каюте на исследовательской станции на Нергале. Этого просто не может быть: сон, за который отвечает Ирида, имеет под собой медицинскую подоплеку, и всегда составляет минимум шесть часов. Бортовой компьютер отслеживает состояние организма человека, и сам рассчитывает, насколько глубоким и полным будет отдых. Эрих поглядел на тентакли проводов, подходящих к его кровати, и устало помотал головой. Разбудить человека, пребывающего в таком сне возможно, но чрезвычайно сложно.

Он еще раз огляделся вокруг, словно хотел обнаружить незваного гостя, притаившегося в углу каюты, но прятаться было решительно негде. Кровать, стол, шкаф, компьютерная панель и окно – спартанская обстановка исключала тайные и слепые зоны. Да и бред это – думать, что в комнате кто-то есть. Пробуждение пробуждением, но зачем вдаваться в крайности и становиться параноиком?

И все-таки, что-то его разбудило.

– Ири, который час? – проговорил Эрих невнятно, сам удивляясь тому, как глухо звучит его голос.